Коридор перегораживала раздвижная дверь матового стекла. Когда Сингх наступил на резиновый коврик перед ней, створки разъехались в стороны, и…
Вспышки десятков блицев ослепили их.
— Это тот парень, который взорвал нейтринную обсерваторию? — выкрикнул мужской голос.
— Какие обвинения собирается выдвинуть «Инко»? — вторил ему женский.
— Он ранен? — спросил ещё один мужской голос.
Рубену потребовалось несколько секунд, чтобы сориентироваться в ситуации. Одного мужчину он опознал как корреспондента местной станции «Си-Би-Си», второго — как репортёра «Садбери Стар», пишущего про горнодобывающую промышленность. Там было ещё с десяток незнакомых людей, но они все потрясали микрофонами с логотипами «Глобал Телевижн», «Си-Ти-Ви», «Ньюсуорлд» и местных радиостанций. Рубен посмотрел на Сингха и вздохнул; похоже, что встречи с журналистами не избежать никак.
— Как зовут подозреваемого? — спросил какой-то репортёр.
— У него есть судимости?
Репортёры непрерывно фотографировали Понтера, который не сделал ни малейшей попытки закрыть лицо. В этот момент с улицы вошли двое офицеров RCMP[4] в тёмно-синих униформах.
— Где террорист?
— Террорист? — удивился Рубен. — С чего вы взяли?
— Вы медик с шахты, не так ли? — спросил один из полицейских.
Рубен кивнул.
— Рубен Монтего. Но я не верю, что этот человек — террорист.
— Но ведь он взорвал нейтринную обсерваторию! — заявил один из репортёров.
— Обсерватория была повреждена, это так, — сказал Рубен, — я он был там, когда это случилось, но я не верю, что это было сделано намеренно. В конце концов, он чуть не утонул.
— Согласно приказа, — сказал полицейский, сразу уронив себя в глазах Рубена, — он должен пройти с нами.
Рубен посмотрел на Понтера, на репортёров, на Сингха.
— Вы знаете, как оно бывает в таких случаях, — тихо сказал он Сингху. — Если власти заберут Понтера, мы его никогда больше не увидим.
Сингх медленно кивнул.
— Надо полагать.
Рубен закусил губу, соображая. Потом сделал глубокий вход и заговорил во весь голос.
— Я не знаю, откуда он пришёл, — сказал Рубен, кладя руку на массивное плечо Понтера, — и не знаю, как попал сюда, но этого человека зовут Понтер, и…
Рубен замолчал. Сингх смотрел на него. Рубен знал, что мог бы на этом остановиться: да, имя этого человека известно. Он не обязан говорить ничего сверх этого. Он мог остановиться сейчас, и никто не подумает, что он спятил. Если же он продолжит говорить…
Если он продолжит говорить, то разверзнется ад.
— Продиктуйте по буквам, пожалуйста, — попросил репортёр.
Рубен прикрыл глаза, собирая все внутренние резервы.
— Только фонетически, — сказал он, глядя на журналиста. — П-О-Н-Т-Е-Р. Но тот, кто первым успеет накорябать это на бумаге, станет первым в мире человеком, записавшим его имя буквами английского алфавита. — Он снова сделал паузу, ещё раз взглянул на Сингха в поисках ободрения, и продолжил: — Этот джентльмен, как мы начинаем подозревать, не относится к виду Homo sapiens. Вероятно, он относится к виду… хотя среди антропологов по сей день нет согласия относительно таксономии данной разновидности гоминид. Так вот, он, по-видимому, относится к тому, что мы называем либо Homo neanderthalensis, либо Homo sapiens neanderthalensis — в любом случае, он, по-видимому, неандерталец.
— Что? — переспросил один из репортёров.
Другой лишь насмешливо фыркнул.
Третий — кажется, это был как раз репортёр-горник из «Садбери Стар» оттопырил губу. Рубен знал, что он по образованию геолог; наверняка у него был курс палеонтологии, а то и не один.
— Что заставляет вас так думать? — со скепсисом в голосе спросил он.
— Я видел рентгеновские снимки его черепа. Присутствующий здесь доктор Сингх совершенно уверен в правильности такой идентификации.
— Что общего у неандертальца и нейтринной обсерватории? — спросил репортёр.
Рубен пожал плечами, признавая, что это очень хороший вопрос.
— Мы не знаем.
— Это наверняка какая-то мистификация, — сказал репортёр-горник. — Это не может быть ничем иным.
— Если так, то меня обвели вокруг пальца, и доктора Сингха тоже.
— Доктор Сингх, — крикнул репортёр, — этот… этот субъект действительно пещерный человек?
— Прошу прощения, — ответил Сингх, — но я не могу обсуждать пациента с кем-либо, кроме участвующих в его лечении врачей.