— Я… я не подумала об этом. Я так привыкла, что Даклар заботится о нас с сестрой…
— С точки зрения закона ты теперь совершенно независимая личность. И никто лучше не убедит арбитра в том, что я не убивал Понтера, чем его собственная дочь.
Жасмель закрыла глаза, сделала глубокий вдох и выпустила воздух в долгом, судорожном выдохе.
— Хорошо, — сказала она, наконец. — Хорошо. Если есть шанс, хоть какой-нибудь шанс, что папа до сих пор жив, я им воспользуюсь. Я должна. — Она кивнула. — Да, я согласна говорить от твоего имени.
Глава 14
По стенам конференц-зала шахты «Крейгтон» были развешаны планы запутанной сети туннелей и штолен. Посреди длинного деревянного стола лежал кусок никелевой руды. У одной из стен стоял канадский флаг; противоположную стену занимало огромное окно, выходящее на парковку и холмистую местность за ней.
Во главе стола сидела Бонни Джин Ма — европейского вида женщина с огромной гривой каштановых волос; фамилия досталась ей от мужа-китайца. Она была директором Нейтринной обсерватории Садбери и только что прилетела из Оттавы.
За длинной стороной стола сидела Луиза Бенуа, высокая красивая сотрудница обсерватории, которая находилась на вахте в пультовой, когда случилась катастрофа. Напротив неё сидел Скотт Нейлор, инженер из компании-производителя акриловой сферы, составлявшей основу нейтринного детектора. Рядом с ним расположился Альберт Шоуаноссовей, главный эксперт «Инко» по механике горных пород.
— Хорошо, — сказала Бонни Джин. — Последние новости таковы: начато осушение детекторной камеры, чтобы предотвратить ещё большее загрязнение тяжёлой воды. КанАтомЭнерго планирует отделить тяжёлую воду от обычной, а мы, теоретически, можем снова собрать сферу, заполнить её восстановленной тяжёлой водой и снова запустить детектор. — Она оглядела собравшихся в зале людей. — Но мне всё ещё хочется знать, что стало причиной случившегося.
Нейлор, коренастый лысеющий мужчина, заговорил:
— Я бы сказал, что сфера, содержащая тяжёлую воду, была разорвана внутренним давлением.
— Оно могло быть создано оказавшимся внутри человеком? — спросила Бонни Джин.
Нейлор покачал головой.
— Сфера вмещает 1100 тонн тяжёлой воды; добавьте человека весом в сотню килограмм — одна десятая тонны — и вы увеличите эту массу на одну десятитысячную. Плотность человека примерно такая же, как плотность воды, так что объём также увеличится на одну десятитысячную. Акриловая сфера легко такое выдержит.
— Значит, внутри сферы должно было произойти что-то вроде взрыва, — сказал Шоуаноссовей, черноволосый индеец-оджибве лет пятидесяти.
Нейлор покачал головой.
— Мы сделали анализ образцов воды из детекторной камеры. Никаких следов взрывчатых веществ — а таких, которые способны взрываться, будучи пропитанными водой, вообще-то не так много.
— Тогда что? — спросила Бонни Джин. — Мог это быть, я не знаю, прорыв магмы или что-то такое, отчего вода закипела?
Шоуаноссовей покачал головой.
— За температурой на обсерватории, да и на всей шахте, тщательно следят. Никаких изменений не зафиксировано. В каверне обсерватории она постоянно держалась на нормальном уровне в 105 градусов — это по Фаренгейту, по Цельсию сорок один. Жарко, но до точки кипения очень далеко. Помните также, что шахта находится в миле с четвертью под землёй; атмосферное давление там около 1300 миллибар, то есть на 30% больше, чем на поверхности. А при повышенном давлении температура кипения, разумеется, увеличивается, а не уменьшается.
— А что насчёт другой крайности? — спросила Бонни Джин. — Может, тяжёлая вода замёрзла?
— Она действительно расширяется при замерзании, как и обычная вода, — сказал Нейлор. Он нахмурился. — Да, это разорвало бы сферу. Но тяжёлая вода замерзает при 3,82 градусах Цельсия. На такой глубине не может быть настолько холодно.
Луиза Бенуа присоединилась к разговору.
— Что если в сферу попал не один человек? Как много материала можно в неё добавить, прежде чем она лопнет?
Нейлор на секунду задумался.
— Точно не скажу; мы никогда не делали таких расчетов. Мы всегда знали совершенно точно, сколько именно тяжёлой воды КАЭ собирается нам одолжить. — Он задумался. — Ну… не знаю, может быть, 10 процентов. Сотня кубометров или около того.
— Сколько это? — спросила Луиза. Она оглядела конференц-зал. — Эта комната в длину метров шесть, так ведь?
— Двадцать футов? — сказал Нейлор. — Да, примерно столько.
— И здесь десятифутовый потолок — это около трёх метров, — продолжала Луиза. — То есть, потребовалось бы добавить примерно объём этой комнаты.