— Яма, — поправил Боб, — не для динозавров, а с динозаврами.
— Они там лежат, значит яма для них, — с непоколебимой логикой возразила А-эа-о.
— А почему вы занимаетесь раскопками динозавров зимой? — спросил Шинрю.
— Я думал, вы догадаетесь, магистр, — Боб подмигнул ему, — весь фокус в грязи и пыли. Зимой, когда лежит снег, вокруг раскопа все чисто. Никакая ерунда не летит на слои, относящиеся к мезозойской и палеозойской эрам. Мы вскрываем эти слои, спокойно анализируем находки, и нам не приходится опасаться, что среди образцов возникнут посторонние артефакты вроде дохлых мошек, принесенных ветром.
— Да, — магистр улыбнулся и кивнул, — я должен был догадаться, конечно…
— Я позвонила, — вмешалась Лаати, — Пошли уже в шатер. А Йорр будет через час.
Шатер был похож на небольшой складной каркасно-надувной коттедж с двойными внешними стенами. Внутри — настоящие тропики. Плюс — горячий чай. Флифло, без церемоний, заглотала полкружки этого чая, затем реквизировала первый попавшийся шерстяной плед, завернулась в него, сама свернулась калачиком в широком надувном кресле и почти мгновенно уснула.
— А-эа-о молодчина, — заключил Боб, — она четко понимает толк в этой жизни.
— Да, — согласилась Лаати, — Как вы не побоялись взять ее с собой?
— Она попросила, — ответил Шинрю, — ей интересно.
— И, — добавила Ойун, — мы купили ей модный продвинутый детский комбинезон, для Антарктики, фантастически теплый. Но, спина закрыта, и крылья не расправить.
— Что крылья не расправить, это плюс, — уточнил магистр, — из общих биофизических соображений мне кажется, что иначе А-эа-о могла бы запросто обморозить крылья и заметила бы это только потом. А так, она летает голая, и четко чувствует, когда пора возвращаться. У себя на Зондских островах флифло летают порой несколько часов, по крайней мере, так говорит магистр Омбоо.
Ойун погладила спящую флифло по щеке и сообщила.
— В следующий раз мы привезем ее в Гоби поздней весной, когда тепло и цветы.
— На Майский симпозиум? — предположил Хэнгис.
— Да. Я уже заявила в программу свой доклад про халорикоса, того, который бывший тестудозавр. Шинрю цинично отказался выступать, но согласился суфлировать.
— А почему, магистр? — спросила Лаати.
— Это было бы неэтично, — ответил он, — я просто высказал одну идею с аэромеханикой панциря этого зверя, причем в связи с абсолютно другим зверем, который, заметим, не существует. Это было в гостиной у магистра Омбоо, а Ойун сразу закричала: «Блин! Я врубилась, как жил тестудозавр!». Мы подумали: она перегрелась на солнце.
— А можно узнать подробности? — спросил Боб, — у меня хобби делать очерки о том, как приходят в голову новые научные идеи.
— Никаких проблем, — согласился магистр, — все началось в конце XX века, когда очень известный фантаст Хайнлайн и режиссер Верховен, сделали очень спорный фильм под названием «Звездный десант». Военно-космическая кино-футурология с претензией на некую научную обоснованность, которая там рядом не стояла. По сюжету этот фильм можно было бы считать грубой авансовой пародией на деятельность нашего Патруля. Впрочем, важно другое. В фильме фигурируют летающие существа, вроде насекомых, весом несколько центнеров. Магистр Омбоо однозначно заявил, что это бред. Я взялся спорить из чувства противоречия, и доказал на цифрах, что метаболизм, в частности, дыхание, на том же принципе, что у насекомых, можно сделать на несколько порядков эффективнее, если использовать возможные пустоты между хитиновым панцирем и мышечным телом, как компрессоры для нагнетания воздуха. Нечто наподобие печи с наддувом. И тут у Ойун возникла идея, что именно так был устроен этот…
— …Халорикос, бывший тестудозавр, — подсказала она.
— Да, — Шинрю кивнул, — все несуразности этого ископаемого существа сразу оказались логичными с биофизической точки зрения. Панцирь-компрессор с клапанами. Простая надежная, эффективная конструкция. Даже странно, что этот зверь вымер.
Лаати потеребила свою соломенно-желтую челку и поинтересовалась:
— А почему магистр Омбоо занялся исследованием этих сверхтяжелых насекомых?
— Так, проверка очередного мифа, притащенного Патрулем из дальнего космоса.
— Опять кто-то пошутил? — спросила она, — что-то типа ваших астроподов с Юмали?
— Что вы, — магистр Шинрю махнул рукой, — мои астроподы были великим шедевром астробиологической мистификации. А эти унылые недоучки на Сеннаре не смогли придумать ничего умнее перерисовки летучих багов из Хайнлайна и Верховена.