- Соня? – голос Эдгара сел. Казалось, он пытается одновременно говорить и полоскать горло.
- Истинный Оракул, - обожженный старик упал на одно колено, - вы освободите меня?
- Да, вы свободны. Я готова занять свое место.
Соня проигнорировала удивление Эдгара. Полностью. Словно он ничего и не говорил. Я не могла привыкнуть к звуку её голоса. Для меня Соня была немым свидетелем занятий, тихой и драматичной любовью Эдгара. Сейчас же она обрела голос.
Все присутствующие наблюдали за тем, как Соня медленно развернула свиток. Кажется, никто в комнате сейчас не дышал. Что? Что скажет эта внезапно появившаяся в дверях девушка? Но она молчала. Улыбнулась, обнажив белые зубы, и спрятала бумагу в кулаке.
- Соня, что происходит? – Эдгар подбежал к ней и встал рядом.
- Я отдаю долги, - эхом отозвалась девушка, - прости меня.
Соня обогнула Эдгара, подошла ко мне и протянула свиток. Дрожащей рукой я прикоснулась к теплому шершавому пергаменту и развернула послание.
«Сильнейший должен защищать. Гений – Арина Дмитриева. Достижение: спасение Земли»
Я чувствовала теплое дыхание рядом с правым ухом. Кирилл заглянул в послание и рассмеялся. Мне оставалось только замереть в нерешительности и окончательно запутаться в мыслях. Только что поддельное послание стало настоящим? Как быть с этим? Должна ли я рассказать Наставнику?
- Старый пердун, - хмыкнув, произнес Кирилл. Дышать стало легче. Значит, с меня объяснений не потребуют и эта маленькая тайна о поддельном пророчестве останется со мной. Какое это, в сущности, имеет значение. Теперь это официальное послание. То, что несколько месяцев назад оно было поддельным, значения не имеет. Правда?
Где прошел спектакль, на который меня не пригласили? Я видел Соню, видел побледневшего Эдгара, свиток пергамента с этим нелепым пророчеством. Почему я второй раз за вечер чувствую себя так, будто меня полгода водили за нос?
- Соня, что происходит? – стараюсь не быть грубым, но как-то само собой получается достаточно жестко.
- Прояви фантазию, Командир. Я – истинный Оракул. Мне очень неловко, но твой Учитель согласился помочь мне занять свое место и тщательно сплел это заговор. Я не могла выдать себя, простите, - девушка смотрела на всех присутствующих, избегая взгляда Эдгара. Она обманула его. Я понимал, что повлекут за собой её действия и не имел представления, как Соня сможет вымолить прощение. А станет ли она это делать?
- Целители – истинные избранники Творца? – произнесла Арина, удивленно глядя на Соню. – Я думала, это ложная теория.
- Нет, - Соня улыбнулась и, кажется, подмигнула моей Арине,- все верно. Только Целитель может стать Истинным Оракулом. Тебе это не грозит, правда. Ты уже сыграла свою особенную роль. Об этом тебе Кирилл как-нибудь расскажет. Расскажет ведь, а ни как обычно, Комадир?
Я закашлялся. Соня в курсе? Она знает все. Все это время знала и молчала. Сложно удержаться и не свернуть ей шею. Кошусь на Эдгара. Друг растерян, он злится и не знает, что сказать. Столько дней он считал её потерянной, заботился о ней, страдал… а это лишь часть заговора, часть спектакля. Ну и тяжелый же им предстоит разговор.
Тепло. Вокруг нас бушевала метель, но я изо всех сил прижималась к Наставнику и не чувствовала холода. Когда вечер откровений в Зале Оракула закончился, Кирилл дал краткие распоряжения касательно Сони и Ярослава, договорился об отдельной комнате для дедушки. Климу поручили проводить домой Жанну, а Эдгар занял стул в зале Оракула и отказался уходить оттуда даже под страхом смертной казни. Возражений не было. Все понимали, что им с Соней нужно о многом поговорить.
Временно управление Ассоциацией взяли на себя мои родители. Я слушала разговоры в пол уха и боролась с накатившей сонливостью.
- Спишь? – тихий шепот над самым ухом привел в чувство.
- Нет, - я не хотела показаться слабой и бодрилась, как могла.
- Пора домой, - Кирилл упорно отказывался говорить со мной нормально. Только шепотом, только на ухо, только нежно обнимая за талию.
Домой было решено добираться на такси марки Кирилл-экспресс. Счастье. Меня охватило какое-то бешенное, ненормальное счастье, когда мы поднялись в воздух. Я крепко держалась за своего Творца, за свою стихию, за самого дорогого мне человека. Наплевать, кем он там на самом деле был. Это не мое дело. Главное, что он со мной, и мы вместе с материей нежно мурчим от удовольствия.