- Во-первых, не у вас, а у нас. Хочешь или не хочешь, ты теперь часть этого мира. Стоит понять это и перед тобой откроются удивительные возможности. Странно, что тебе совсем неинтересно какие, - Кирилл щурился от яркого солнца, что мешало мне увидеть его глаза, - Во-вторых, Мыслитель никогда не должен ставить своё «Я» выше миссии, мы не можем позволить себе быть эгоистами. Мы живем в равновесии, а постоянные «я хочу» мешают этому равновесию. Представь, если в Старой деревне будет жить несколько мыслителей, у которых есть достаточно сил для изменения погоды. Обычно, кстати, её корректирует порядка десяти специально отобранных человек. И вот одному из тех счастливчиков приспичило утром погреться на солнышке, а второму в то же время захотелось подольше поспать под звуки дождя. Третьему захочется туман, четвертому радугу и так далее. Представь, какой начнется бардак? Я думал, что ты поняла главный принцип Мыслителей. Наш дар дан нам не для того, чтобы воплощать в жизнь свои желания. Если Мыслитель начинает так себя вести, его могут осудить и посадить в тюрьму разума.
- Что еще за тюрьма разума? - об этом в моей брошюре написано не было.
- По версии Ассоциации, это самое страшное наказание для мыслителя. Его сводят с ума: погружаются в его разум и запирают изнутри. Формально человек жив, но внешний мир его не интересует. Он просто сидит на стуле, погруженный в свои мысли, до тех пор, пока не угаснет, - Наставник поежился и поспешил сменить тему. – В любом случае, есть вещи и похуже. Например то, что кто-то уже месяц не может перейти мост!
Внезапно мир вокруг меня начал вращаться. Я вскочила на ноги, нелепо хватая руками воздух. Как назло, рядом ни одного деревца. Нет, остановитесь! Стойте! Кто-то на мгновение выключил свет и снова включил.
- Кирилл!!! – я кричала до боли в горле, вцепившись руками в хилые веревки, но никто не ответил. Каким-то неведомым образом я оказалась прямо на середине нашего моста. В голове пульсировало, кровь отлила от лица, стало очень холодно. – Кирилл! Кто-нибудь? Помогите! - я не заметила, когда начала плакать. Словно маленький ребенок, впервые оставшийся дома один, я кричала, обливаясь слезами. Ответом мне была лишь тишина.
«Просто дойди до конца моста», - услышала я далекий голос, - «Дойди до конца моста…»
- Я не могу!
4 утра. Доброе утро, Арина! Сотрясаясь от беззвучных рыданий, я проснулась. Мокрые от пота простыни, залитая слезами подушка. Ладони болят от впившихся в них ногтей. Так сильно я сжала во сне руки. И так каждый день на протяжении месяца.
Я приняла душ и привычно отправилась на кухню – заправляться кофе. Остальные обитатели моего дома будут спать еще минимум три часа. Счастливчики! Пока все вокруг постигали новое и радовались жизни, я все больше, по словам вечно все замечающей Леры, превращалась в зомби. За этот месяц я сильно осунулась, из-за вечного недосыпа обзавелась кругами под глазами и постоянной мигренью.
Прошел месяц со дня моего появления в тренировочном лагере Ассоциации. Я начинала потихоньку осваиваться, даже утренние кроссы давались мне все легче и легче. Хотя, видит Творец, Хрыч Петрович придумывал нам каждое утро весьма суровые испытания: глубокие рвы, волнообразная трасса, грязь и т.д. В нашем расписании появились такие предметы как история мыслетворчества, перемещение в пространстве, создание иллюзий и мои любимые занятия по реакции и защите. Почему занятия по защите были любимыми? Способности, проснувшиеся в первый учебный день, отлично работали только на них. Блок получался прочный и долговечный, что удивляло даже преподавателя. Зато по остальным практическим предметам мне с грехом пополам удавалось наскрести проходной балл.
За это время я привыкла называть свою мать Кира. Она читала нам историю мыслетворчества и держалась со всеми подчеркнуто холодно. Несмотря на то, что предмет был бесконечно интересным, мы разбирали удачные и неудачные миссии Ассоциации, анализировали результат и пути его достижения, отношение моих сокурсников к Кире было неоднозначным. Коля и Серега регулярно получали от нее наказания и вынуждены были бегать по всей Новой деревне с поручениями. Первый за то, что подсказывал ответы своей сестре, которая так боялась маму, что на её занятиях могла только краснеть и заикаться. Второй за своё неотесанное поведение и, как выражалась Кира, полное отсутствие интеллекта. Они её, понятно дело, на дух не переваривали. Зато Феликс каждое занятие смотрел на неё подобострастным взглядом, ловил каждое слово и даже оставался после занятий, чтобы разобрать особо сложные миссии. За что честно ходил в любимчиках. В свободное время он снисходительно терпел наши подколы на тему «влюбился - женись». Но я прекрасно понимала, что стоит за его «влюбленным» взглядом. Наш сокурсник Феликс оказался типичным карьеристом и готов был с ног до головы облизать любого, кто мог поспособствовать его карьере. Кира была, разумеется, первым кандидатом на такое «вылизывание», пока на горизонте не маячил сам Глава. Но его мы видели в коридорах учебного корпуса лишь мельком.