- Прости, друг, но без меня ты провалился, - удручённо выступила Полина. - И сглупил, отдав сценарий лысому. Да ещё взял себе роль Аспирина. Лаврам Никитки позавидовал, что ли?
Старик не стал явно грубить Яхтиной, хотя оценку актерского таланта отклонил, принялся доказывать, что "паханы" ведут себя именно так. Мадам Отстрел, в полусвете выглядевшая моложе - на перекормленную мамзель, жахнула из главного калибра:
- Да сейчас снимают всякую шваль, лишь бы подешевле. На их фоне и ты ничего так, вполне даже актеришко. Вот сценарий - полное г...о! Исписался ты, Мирослав. Гормон иссяк, и ты сдулся. Мне свою чушь больше не суй, не возьму. Анварчик диалоги пишет лучше, чувственнее...
Старик пыхнул желчью, обозвал Диану лузеркой и тупой коровой, запавшей на розовую жвачку. Тотчас получил обидную плюху: "абсолютный импотент". Вероника заступилась за подругу:
- Дина заработает миллионы на моём фильме, что сейчас в Голливуде у Костурицы.
Старик демонически расхохотался, уверенно заявил, что ей отказали - он знает, и нечего врать. Полина подтвердила слух и уела Леди:
- А нам уже экранное время определили!
Из реплик разгорающейся свары Агафья уловила: тут две коалиции. Сценарий очередного "детективного мыла", предложенный Стариком и Полиной, конкурировал с остросюжетным сериалом Анвара по идеям Леди. Причём, продюсировать творение Анвара намеревалась мадам Отстрел.
Однако монолитности в рядах не наблюдалось. Аркадий поддержал мать, обозвав гениальной писательницей. Но к похвале добавил, не сделав препинания: "кормящей всяких паразитов-предателей", и демонстративно плюнул под ноги Анвару. Тот сжал кулаки, пообещал дать обидчику в глаз. Старик безуспешно пытался перекричать трёх злых баб и двух молодых парней. Гвалт усилился до непереносимости и внезапно стих.
Обстановку разрядило появление Машеньки. Это воздушное создание впорхнуло, держа на руках своего миниатюрного кота, и обратилось к собранию:
- Сэмми хочет похвастаться. Он только что опять победил Лаки и прогнал его из дома.
При такой славной девочке никто не стал продолжать ругань. Повисло неприятное молчание, чреватое чем-то более скверным, нежели хорошая перебранка и громкая ссора с битьём посуды. Старик занервничал, попросил внучку уйти в свою комнату, крикнул Агафье - займись ребёнком, мол. Леди сделала вид, что узнала о совместительстве своей уборщицы только сейчас, зло прошипела ей в лицо:
- Ты уволена, предательница!
- Как скажете, - согласилась сыщица, понимая, что получила рикошетом, не по заслугам.
Однако остальным гостям сорвать зло оказалось не на ком. Они потянулись к выходу, опережая крик хозяина:
- Валите прочь, завистники!
А через час с ним возилась медсестра, делала какой-то укол, затем мерила давление, снова колола, пока Старик не заснул. Встревоженная Машенька помогла бабе Гаше сбросить пустые ампулы, пузырьки и шприцы в мусорное ведро, а остальное лекарство прибрать на место, в холодильник. Конечно, ночевала Агафья в гостевой комнате, рядом с детской. И пару раз заглядывала к Старику, прислушивалась к дыханию.
Разбудила её Машенька, громко уговаривавшая Панду не плакать, когда лечат. Умильно улыбаясь, Агафья подошла, чтобы пожелать девочке доброго утра, а пришлось делать строгий выговор. Машенька успела добыть из мусора настоящий шприц с иглой и тыкала им в игрушку. На бабу Гашу девочка обиделась, разговаривать отказалась напрочь. И к лучшему - Мирослав Миронович не узнал про оплошность бонны. Он проснулся гораздо позже, поблагодарил Агафью и отпустил.
Часом позже она сидела на мансарде и приводила записи в порядок. Наполовину безработная - Леди же вчера её уволила? - сыщица почти дописала отчет для заказчика, хотя тому и так всё стало ясно вчера. Ещё бы! Весь поселок слышал, как Вероника Валерьевна громко пожаловалась на ухудшение здоровья, и без перехода переключилась на Анвара, в полный голос предложив тому убраться к чертовой матери. Недоумённый вопрос любовника:
- Почему, что случилось? - вызвал волну обвинений в непорядочности, в подделке документов, в намерении ограбить несчастную вдову и поссорить её с сыном.
Оскорблённый Анвар звонко и угрожающе воскликнул:
- Аркашке веришь, опять? Ну, Вера, ты ещё пожалеешь!
Затем его машина умчалась с рёвом, словно крича о гневе владельца.
Но порядок - прежде всего. Агафья поставила точку, подписалась, скрепила листы. Осталось подшить в зеленую папочку, чему помешал энергичный стук в дверь.
- Вы Ложкина, горничная Ижевской?
- Бывшая, - уточнила сыщица молоденькому милиционеру и встревожилась. - Что случилось?