- Следствие закончено, а мы так натоптали, аж стыдно. Договорились?
- Кончай шептаться, Фёдор, - приказал генерал, - быстро докладывай, чего накопали. И не дури с обвинениями. Это надо же, Аркашу заподозрить, да ещё обыск учинить! Ну и что тебе в цианиде, который у него нашли?
Агафья немедленно приступила к уборке, начав с зала. Читатель догадался - зачем? Неспешно подметая и намывая пол, она выслушала полную версию и уяснила все нюансы. После первых же слов о причине смерти сыщица глянула в прихожую, пересчитала листья нижнего ряда на пальме. При падении сломались три, но пустых черешков оказалось больше, что наводило на тревожные мысли - кто-то же запасся ядом?
На уборщицу не обращали внимания - суета создавала тот самый фон, когда слуги становятся невидимыми для хозяев. Следователь отчитался и ушёл. Генерал с Аркадием поднялись в кабинет покойной, там закрылись. Подслушивать стало некого. Уборку зала пришлось заканчивать спешно, да ещё и вывозить уйму грязи голыми руками - пропала последняя пара резиновых перчаток, прямо в упаковке. Агафья добросовестно вычистила "авгиевы конюшни", полезно заняв Машеньку кормлением проголодавшихся курочек.
На мансарде сыщица заполнила очередную страницу следовательского журнала:
"При вскрытии Леди: большая концентрация антикоагулянта зоокумарина, множественные мелкие кровоизлияния во внутренних органах. Непосредственная причина смерти - остановка дыхания и сердечной деятельности вследствие острого отравления батрахотоксином. В желудке Леди - небольшое количество голубиного паштета, пропитанного этим токсином. Начатый батончик отравленного паштета - лежал на столе. В оболочке несколько проколов".
Вспомнив отношения Ижевской и кота, Агафья дописала: "Видимо, от зубов Лаки".
Глава десятая. Поминки
Сыщица не спешила уезжать из поселка - что делать в столице,скучать и задыхаться? Новых-то заказов ИЧП "Агасол" не получало. Зато здесь мисс Ложкина зарабатывала недурно, тем более, что самодеятельную слежку за Мирославом Прилуцким вести стало намного удобнее. Старик убедился в надежности бонны Агафьи, и Машенька целыми днями находилась на её попечении.
Жаль, что кроме явного письменного признания в давнем убийстве старухи, доказательств нынешних его преступных намерений сыщица пока не обнаружила - никак не удавалось толком обыскать кабинет. Жара приковала к поселку не только писательскую братию - все, кто мог, сбежали из задымленной столицы сюда, где леса старательно охранялись.
Событий не происходило, даже шелковистых птиц никто не трогал. Курятник так и стоял на отмостке, но Полина Яхтина больше курочками не любовалась и арахисом не подкармливала. Сыщица жалела птиц, утром задавала им воду и корм, вперемешку с раздавленными крутыми яйцами. Сколько снесли, то есть, два-три каждый день. Иначе, куда их девать?
Лаки выжил, наверное, истратив восьмую жизнь. Аркадий кота не привечал, лафа для того кончилась, так что питаться ему приходилось куриными желтками, накрошенными Агафьей. Или мышами - по выбору. Предложение сыщицы коту нравилось больше.
Леди похоронили на Ваганьковском кладбище. Прошло девять дней, и Аркадий собрал соседей на поминки. Агафью попросил помочь. Она согласилась, а что там особенно готовить - кутья, блины и водка? Ну, колбаску, селёдочку, отварную картошку потребовал уже не сын покойной, а тот самый генерал, свояк Вероники. Он влился в прежнюю компанию, как там и был.
Стол накрыли в зале. Выпив и закусив, приглашенные стали разговаривать громче. Скоро выявилась интересная деталь - каждый получил странное письмо за подписью "знающий".
- Мирослав, не твоя ли работа? Кто у нас спец по капустникам и розыгрышам? Колись, что задумал, - захмелевшая мадам Отстрел устремила палец в Старика, - а то не подыграю.
- Диана, не кощунствуй, - урезонил тот её, - не для того собрались.
- Покойная любила выпить, - поднялся с места Анвар, - так давайте помянем мою любимую.
Агафья почти не пила. Она скромно притулилась на дальнем уголке стола и незаметно оглядывала гостей: "Странно, никто не выделялся поведением, характерным для убийцы - нервозностью, неоправданной болтливостью, бравадой... Признаваясь в получении письма, никто не побледнел, не вспотел..." Такое впечатление, что собрались невинные агнцы. Но она же точно знала, какие волки таились под белыми и пушистыми шкурками! Ничего, я вас выведу на чистую воду!"
Пока Агафья готовилась к выступлению, Ижевскую помянули ещё раз. И ещё. Залихватски опрокинув третью или четвёртую стопку, Полина Яхтина упрекнула генерала: