- Граната не моя! Я не убивал Веронику!
- Да? А кто тогда? - Ехидно прищурилась Агафья.
- Минутку, - мадам Отстрел вдруг воспряла духом, - что вы на гранате зациклились? В день смерти, все это знают, Анварчика не было в поселке. - И уперла руки в бока, принялась обличать, словно изо всех сил возжаждала отомстить сыщице. - Не ты ли сама, старая кошёлка, траванула Веру? За увольнение? Или кто заплатил? Колька, точно! А шприц ты подбросила!
Несуразность обвинения настолько поразила Агафью, что та растерялась. Полина зааплодировала. Обрадованный поддержкой Анвар снова заорал на Аркадия, Крутой химик - на Диану. Только Старик сидел молча, вслушивался в слова. Генерал сумел завладеть вниманием, погасив свет. От неожиданности крики стихли.
- Все заткнулись! Значит, так. Следствие закончено, понятно?
И тут на веранде всполошились куры, истошно закричали, принялись летать по клетке.
Глава тринадцатая. Удача и неудача мисс Агафьи
Аркадий вскочил, восторженно крикнул:
- Лиса, я говорил, что лиса! Держи её!
Вслед за ним наружу бросились и остальные. Рыжий хвост мелькнул на дорожке, вдогонку бухнул выстрел, перепугав всех. Генерал стрельнул в ягодные кусты ещё несколько раз. Послышалось шипение, и он торжественно воскликнул:
- Попал! Аркашка, быстро фонарь, пойдем добивать рыжую!
Фонарь подали охранники Крутого, встревоженные стрельбой и тоже вооруженные. Николай Николаевич успокоил шустрика и могучего молчуна, но те не ушли, остались у забора ждать, когда принесут охотничий трофей. Шипение не прекращалось, напоминая что-то очень знакомое.
- Ты в бачок попал, дядя Стас. Вдребезги. Во, блин, как её перекрыть?
Кран нашелся, шипение воды в садовом туалете прекратилось. Посмеиваясь над незадачливым охотником, компания вернулась в дом, расселась. Включив свет, генерал снова вышел на центр комнаты
- Что все хотели Веру грохнуть - верю. Стерва была первостатейная. Теперь об отравлении. Да, это не приступ, а бубури. Кому доступен? Троим. Аркаша для меня вне подозрений. Мирослав? Так ему незачем, да и не дурак он - улики на себя хранить. Понятно, что Анвар. Тут и мотив и возможность, но, - прокурор возвысил голос, - следствие закончено!
Соседи и подруги убитой затаили дыхание.
- Чтобы его не возобновлять, - генерал принялся тыкать пальцем в каждого, к кому обращался, - делаем так. Вам, гражданин Юнусов, я советую мне на глаза больше не попадаться. Диана, за договор отвечаешь ты, вместе с альфонсом. Верину долю нам с Аркашей, поняла? Полина, за крысид отдельно поговорим. Аркадий, пальму сжечь. Немедленно и без остатка! Как - твои проблемы. Николай Николаевич, завтра зайдите ко мне. Зачем? Ах, не понял? Вот я завтра вам и поясню. Завтра, сказал, и не выступай! Граната - твоих рук дело! А нет, так будет!
Командным рыком убедив Крутого химика в серьёзности намерений, прокурор сбавил тон:
- Так, теперь с тобой, Мирослав, точнее, гражданин Сарацинов. Какого хрена ты наварил отраву? Мышебой, понимаешь! Во бля, Борджа и Медичи выискался! Короче, поможешь Аркаше эту бубурю под корень извести...
Агафья во все глаза смотрела на Мирослава Мироновича, почти мгновенно сообразив, что Прилуцкий - вовсе не фамилия, а литературный псевдоним Старика. Так вот он, потомок князей Сарациновых, с которым так странно свела её прихотливая проказница судьба! Вот почему она испытывает к нему столь сильную симпатию! Неожиданное открытие показалось настолько важным, что заслонило собой недовольство поведением прокурорского генерала, испортившего так великолепно начатое расследование. "Ну, и пропади оно пропадом!" - сыщица совсем уже вознамерилась переместиться к хозяину поближе, чтобы открыть тайну своего предназначения, как генерал обернулся к ней:
- Для тебя - особо. Следствие закончено, понятно? Твоя затея провалилась, старая дура. Иные нынче времена, Кристей и Конанов, твоих Дойлей, больше не будет. А вякнешь кому из журналюг про что услышанное здесь, я тебя обвиняемой и сделаю, усвоила? Сгною в тюрьме!
Агафья подскочила со стула и завизжала:
- Брось, немедленно брось! Отойди!
Генерал опешил, глянул на остальных, словно ища поддержки. Но сыщица обращалась к журнальному столику, где Машенька деловито набирала в шприц коричневую жидкость из флакона с ядом. На столике лежали Шерхан и Панда.
- Машенька, стой, - диким, растрёпанным голосом крикнул Старик, - не шевелись!
Столько дребезжащего страха оказалось в словах Мирослава Сарацинова, что Агафья смолкла, а внучка послушалась. Она оставила шприц торчать в пробке, отступила от столика на шаг. В полной тишине дед шёл к ней странной походкой, словно ноги ему свело судорогой от спины до кончиков пальцев - так двигаются деревянные марионетки. Подхватив Машеньку на руки, Старик радостно застонал: