Внучка требовала решительных мер, и тут очень кстати зазвонил телефон. Дед сослался на занятость, с облегчением поднялся в кабинет. Сыщица осторожно последовала за ним. В полураскрытую дверь удалось расслышать конец разговора Старика с Яхтиной:
- ... ой, Поля, кто бы знал, как... Да не поможет твой крысид! Надо придумать что-то быстрое и надёжное...
(Согласитесь, читатель - странный разговор? Яхтина - подруга Леди. Да. А контачит с её недругом. И не просто! Прямо участвует в сговоре, вне всякого сомнения - против подруги. Скажете, какое отношение к заданию имеет этот сговор? Тогда вы - толстокожий мужчина.)
Агафья, как женщина, интуитивным нутром чуяла, что не тайная любовь изменила поведение Леди. Нечто иное, более материальное и опасное, тяготило Ижевскую! В окружении таких странных соседей - всё возможно. Особенно, вблизи этой дачи, полной шприцов и загадок, с учетом личности хозяина, писателя Прилуцкого, и недоступного для осмотра кабинета.
Кабинет, кабинет, кабинет! Его непременно следовало обыскать! В часы стариковой отлучки, заняв Машеньку едой или иным делом, Агафья уже пыталась подобрать ключ к внутреннему замку, древнему, как сам хозяин. Эх, как бы пригодились навыки Холмса или его отмычки, горевала она, рассмотрев сквозь замочную скважину доступную часть комнаты. Бумажки, классеры, фотографии - они россыпью окружали компьютер, притулившийся на дальнем углу широченного рабочего стола. Там есть что-нибудь обличающее. Наверняка.
В душе Агафьи теплилась робкая надежда на внезапный успех, разоблачение-таки Мирослава Прилуцкого, главы преступного клана наркодельцов. В том же ряду, но помельче пока, проступали последствия триумфа, прочие надежды: - всемосковская слава, как минимум, и море заказов, само собой.
Большие мечты не мешали качественно исполнять маленькую работу. Утром у Леди, после обеда - при Машеньке. И следить. Когда вечером следующего дня Старик привёз и бросил у порога сумку, брякнувшую железом, сыщица улучила момент, заглянула внутрь. Там воняли смазкой несколько новеньких капканов и мышеловок. Капканы? На кого?
Агафья задумалась. (А у вас есть версии, читатель?)
Глава шестая. Отравление
Днём температура в тени поднималась до 38-40 градусов. Леди из дома не выходила, ссылаясь на адскую жару и духоту. Ворюга Лаки лежал под струёй кондиционера, только изредка меняя позу. Куры бродили, раскрыв клювы. Агафье убиралась в надворном туалете, поминутно глотая талую воду из промороженной за ночь бутылки.
Задав корм живности, сыщица собралась перевести дух в относительной прохладе дачи. Для этого следовало найти занятие, похожее на работу. Не мудрствуя лукаво, она приготовила воду в тазике, чистую тряпку и принялась за широкие листья пальмы, покрытые толстым слоем домашней пыли. Отмыв нижний ярус, Агафья встала на табурет, потянулась ко второму
- Что вы делаете! Немедленно бросьте, немедленно!
Голос Леди, встревоженный и слегка визгливый, напугал уборщицу. Она пошатнулась, потеряла равновесие, взмахнула руками. И с грохотом повалилась на пол, опрокидывая тазик, увлекая за собой пальму...
... кто-то старательно отмывал руку Агафьи, намыливал и отмывал.
"Чем это я так испачкалась?" - набежала вялая мысль. Память подсказала, что недавно сыщица упала - болел затылок и саднило колено. Но недоставало сил, да и желания подняться, определить тяжесть ушибов, смазать их йодом, как принято. Блаженное равнодушие владело пенсионеркой, которая совершенно не походила на энергичную частную сыщицу. Голос Леди распорядился:
- Дай ей нашатыря, а то совсем дышать перестала. Крепко головой треснулась!
- Сейчас, сейчас, - откликнулся Анвар, - вот черт, задала хлопот. Скажи, Вера, она не кончится тут? Может, скорую?
Леди строго ответила, что нужды нет, полчаса продержаться, а там всё и пройдёт.
"Что пройдёт? " - лениво подумала Агафья и встрепенулась от резкого запаха. Глаза защипало, потекли слёзы - так много аммиака оказалось на ватке, поднесённой к носу. Пришлось пошевелиться. Вслед за желанием отстраниться от непереносимой вони пришло следующее - сесть. Когда удалось и это, картина происходящего открылась полностью.
Леди отмывала руку уборщицы в тазике, наполненном благоухающей пеной шампуня для ванн. Пальма стояла на месте. Анвар, надев толстые резиновые перчатки, осторожно поднимал сломанные листья нижнего яруса, держа на отлёте, перекладывал на газету.
- Всё, я в порядке, - прошептала Агафья и удивилась слабости голоса.