- Урод, скотина! Как ты мог пойти к этому дегенерату, - рука, блистая перстнем, устремилась в направлении особняка Крутого, - как, предатель?
- Ма, отвянь, - кротко парировал отпрыск, явно настроенный немедля отдаться объятиям Морфея, - мне на твои тёрки с ним великое начхать. Нормальный мужик, разбитные девахи. Не зуди. Что я, у соседа оттянуться не могу?
Леди так настойчиво доказывала свою правоту, невзирая на состояние Аркадия, что следовало ждать взрыва. Он и произошёл. Сыщица услышала версию сына о причинах территориального конфликта мамы с соседом. Пикантность подробному изложению придала последняя фраза:
- Вот врежешь дуба, я всё ему продам! Назло тебе, - и дверь поставила громкую точку в споре.
Аркадий закрылся в спальне, не дослушав громких маминых нотаций. Огорчённая Леди отправилась в сад, видимо, намереваясь позавтракать свежими ягодами и уже традиционной яичницей, но тут её ждал следующий удар.
Две шелковистых курочки скончались, причем одна из них погибла ужасной насильственной смертью. Её с такой силой тянули наружу за ногу, что бедро заклинилось в ячейке сетки. И всё, что торчало наружу, было отгрызено напрочь.
- Это Лаки, - опрометчиво ляпнул вышедший на причитания Анвар, за что немедленно подвергся остракизму.
Таких обвинений Агафья не слышала даже в суде, даже в адрес закоренелых рецидивистов. Попытки господина Юнусова оправдаться непониманием врождённого благородства этого кота и тонкостей кошачьей психологии - в зачет не пошли. Изгнание жениха последовало в обрамлении слов о бесчувственности. Затем к ним добавились объявления о разрыве навсегда, об отлучении от совместного проекта и так далее. Агафья старалась запомнить хотя бы основное, самое интересное, и жалела, что не может записать.
Визг Леди, наконец-то, отводящей душу на доступном объекте, оглашал окрестности посёлка, пока автомобиль рассерженного Анвара не скрылся за поворотом. Затем она сослалась на нездоровье, закрылась в своей комнате и принялась кому-то жаловаться по телефону. Не Яхтиной, потому, что Полина как раз в этот момент заскочила на минутку, сыпанула курам принесенного арахиса и ужаснулась смерти. Услышав о нездоровьи Леди, она не стала беспокоить ту, а укатила, велев передать привет:
- Как обыгается, пусть звякнет, побазарить надо.
Агафья в очередной раз подивилась, как при такой примитивной и скудной устной речи, писательнице Яхтиной удаются вполне приличные книги? Вот Диана - ничего не пишет, зато изъясняется настолько выспренно, да ещё и высокомерно, словно она царица, у которой на побегушках не только Золотая рыбка, а весь мир. Чудеса!
Заполдень сыщица собрала мусор в пакет и пошла к двери, но проспавшийся Аркадий потребовал показать ему куриный труп. Повертев, заметил на нём следы крупных зубов:
- Лиса, а не кот. Опа, и подрыться пыталась,- он дополнил наблюдение, выйдя на газон, - гляньте, сколько земли выскребла! Агафья, давай перетащим клетку на отмостку, где бетон.
Закончив перемещение курятника, Аркадий велел спрятать останки птиц в морозилку:
- Завтра привезу настоящий яд, нашпигую тушки, и кранты Патрикеевне.
Леди молча согласилась, совсем помирившись с сыном. Собственно, Агафья иного и не ожидала - свой своему поневоле друг.
Аркадий укатил в столицу, но следующим утром возвратился, обрадовав мать поцелуем в щёку. Вслед за ним в дверь вежливо постучался Старик, игнорируя кнопку звонка. Он попросил доложить Веронике Валерьевне о его визите. Агафья выполнила поручение, поднялась на второй этаж, заглянула в кабинет. Леди вышла, спускаться не стала, чопорно кивнула и приняла приглашение на скромный званый вечер:
- Но я не простила тебя, Мирослав. Заметь, гордостью поступаюсь.
- Вера, брось дурить, - улыбнулся визитёр, и по-отечески ласково урезонил писательницу, - я же к тебе всегда прихожу.
Когда Леди прикрыла за собой дверь, Старик попросил Агафью сегодня вечером помочь ему с приёмом гостей:
- Смотри, кейтеринг у меня организован, но Машеньку занять некому. Ты с ней прекрасно ладишь, так помоги, сделай милость.
Сыщица снова порадовалась - удача сама идёт навстречу. Судя по классическим детективам, на таких вечерах, модно величаемых "тусовками" или "пати", многое вскрывалось или выбалтывалось. У себя на мансарде Агафья переоделась в тёмное, чтобы стать менее заметной. На всякий случай. Подслушивание с подсматриванием уже вошли в привычку, как и отслеживание любых передвижений всех соседей Леди. Поэтому, собирая волосы в удобный пучок, она смотрела в окно. И тут на улице появился джип заказчика.