- Будь аккуратен, не ныряй в незнакомых местах, - напутствовал Стависски товарища, который уже разделся донага, чтобы не сушить потом плавки.
- Я быстро, окунусь и обратно. А то ведь ты вряд ли за поплавком будешь следить.
Стависски усмехнулся. Робинсон растворился в тумане, и послышался глухой всплеск. Стависски поёрзал и прикрыл глаза.
***
- Космонавигатор Стависски! - Командор Курт Ватергут был взбешён, и ему не удавалось не переходить на крик. - Как вы допустили исчезновение Робинсона?! Вы же старший в группе! Сет ещё сосунок!
- Командор! - Стависски пытался сохранить спокойствие, но у него это плохо получалось.
А ведь когда-то они были друзьями. Дружили ещё со школы и в Космонавигационной Академии учились вместе, и только после её окончания их пути разошлись. Карьера Курта быстро пошла в гору, через три года он уже стал старпомом, а ещё через семь - командором. Сейчас дослужился до высшего ранга и метил в будущем в адмиралы. Со Стависски они уже сто лет не общались и никогда до этой экспедиции вместе не работали. Но, даже теперь, за почти год совместной службы Стависски видел Курта всего второй раз. Первый - при приёме экипажа на корабль.
- Как вы могли разрешить Робинсону купаться в озере?!
- Оно же признано безопасным...
- В каких это инструкциях разрешено купаться в водоёмах на исследуемых планетах? Стависски, не усугубляйте своего положения!
- Курт!
- Молчать!!! Стависски, вы болван! Вы понимаете, что на вашей совести жизнь человека?!
Стависски похолодел.
- До конца экспедиции вы отстраняетесь от всех выездных исследований и будете находиться под круглосуточным наблюдением. При благоприятном возвращении на Землю решать вашу судьбу будет Независимая Комиссия по Внеземным Делам.
- Курт. Командор. - Почти шёпотом ответил Стависски. - Ты же знаешь, что я ни при чём. Это могло случиться с каждым.
- Могло с каждым, но случилось с тобой. - Курт был непреклонен. - Вас нужно провожать в свою каюту?
Стависски обречённо помотал головой.
- Надеюсь, понятно, что каюту вам покидать запрещено. - Добавил Курт вслед Стависски.
Стависски лежал на койке и смотрел в потолок. Чёртов туман! Теперь Курт хочет всю ответственность за исчезновение Робинсона свалить на него. Неужели он до сих пор не понимает, что командор в любом случае в ответе за всех. И, как бы он ни хотел глубоко закопать Стависски, сам потянется за ним. А всему причиной тщеславие Ватергута. В детстве его всходы давали о себе знать, но мало кто на них обращал внимание. В настоящем же самолюбие Курта расцвело в огромное пышное дерево, однако, при его занимаемой должности оно было, как будто, к месту. Ну, да и ладно. Пусть не пугает своей Комиссией - для Курта она страшнее, но что же всё-таки стряслось на озере с Сетом? Стависски прикрыл глаза.
После того, как Робинсон плюхнулся в воду, Стависски его больше не видел. Сперва он не волновался, но по прошествии нескольких минут понял, произошло что-то неладное. Стависски нахлобучил очки на глаза, и границы видимого мира сразу же расширились, но из этого мира Робинсон уже исчез. Стависски без надежды на успех прокричал его имя, но звуки завязли в густом тумане. Сначала он решил, что Робинсон утонул, но озеро было мелким, и подобное вряд ли могло случиться. Стависски, естественно, всё равно залез в воду, не тратя время на раздевание, и обшарил всю прибрежную зону, рассматривая подводный мир прибором ночного видения, но никаких следов Робинсона не обнаружил. Когда прибыла спасательная команда, Стависски продрог до костей, а на удочку попалась большая рыба.
Стависски открыл глаза и помотал головой. Вот Робинсон и вляпался по уши в свои любимые тайны. Внутреннее чутьё подсказывало Стависски, что тот ещё жив, но это абсолютно ничего не меняло. В Космосе иногда смерть предпочтительнее тех состояний, в которых порой оказывались люди.
Командор ввёл на Небелии протокол для предположительно опасных планет, и космонавигаторы продолжали поиски Робинсона в лёгких скафандрах. За несколько дней они перешерстили каждый сантиметр озера и прилегающей территории. Робинсон как в воду канул. Курт свернул поиски и возобновил прерванные исследования Небелии. Только теперь они велись с крайней осторожностью. Космонавигаторы старались не терять друг друга из вида даже на минуту. Но, к счастью, больше никаких эксцессов не произошло.
Стависски изнывал от вынужденного безделья в своей каюте и с лёгкостью убедил себя в своей виновности. Если бы разрешили участвовать в поисках, то было бы не так паршиво. Хорошо хоть, Стависски не лишили доступа к общей информации, и он находился в курсе всех исследований, которые выкладывались в локальную сеть корабля. Стависски принялся изучать эти наблюдения и предварительные выводы научного сектора. Он, конечно, понимал, что его мозгов вряд ли хватит для какой-то удобоваримой рабочей гипотезы, раз уж высоколобые разводят руками, но нужно же было что-то делать. И Стависски принялся размышлять в меру своих скромных интеллектуальных способностей. Сначала Стависски (как, впрочем, и учёные) попытался выявить возможную причину исчезновения Робинсона. Озеро попадало в разряд главного подозреваемого. Но у него было железное алиби - его изучили подробно в разных условиях и до и после трагедии - и ничегошеньки мало-мальски тревожащего обнаружено не было. Ни воронок, ни омутов, ни подземных пещер, ни ядовитых источников, ни опасных для человека растений и животных, ни физических аномалий, в общем, действительно ничего подозрительного, в том числе, и в радиусе нескольких километров. Окружающий лес представлял собою скорее парк, и тоже не тянул на роль похитителя, а тем более, не дай Бог, убийцы. Существовала, конечно, гипотетическая возможность того, что нечто, неподвластное человеческому восприятию и познанию, внезапно появилось и, что-то сделав с Робинсоном, исчезло, или до сих пор находится там же, только человеческая наука пока не может его обнаружить. Но ценность этой теории, предложенной геологом миссии, равнялась нулю, так как ничего ровным счётом не объясняла и практического значения не имела. С тем же успехом можно было совсем ничего не предпринимать - ни искать космонавигатора, ни строить предположения. Собственно-то, на этом этапе рассуждений команда учёных и зашла в тупик. Как и Стависски. Но ему, в отличие от планетологов, заняться больше было нечем, посему он продолжил напрягать извилины. Что в первую очередь бросалось в глаза на Небелии? Конечно же, туман. Хотя он тоже был изучен подробно, и ничего в нём не обнаружено особенного - мелкие капельки воды, скопившиеся в воздухе. Вот только почему он покрывал всю планету круглый год круглые сутки? В этом-то и заключался главный вопрос. И как связать водяные пары с исчезновением Робинсона из озера? Правильно, никак. Но другого видимого источника всех проблем под рукой не находилось. Поэтому Стависски и решил без веских к тому оснований обвинить туман в преступлении и штудировать все существующие записи, надеясь выявить доказательства его вины.