— Но мы поселимся в городе, — быстро вставила Лисса. — В квартире Мэтью. — Она достаточно велика.
— Но на выходные-то вы ведь станете приезжать? — Лицо достойной леди на мгновение омрачилось; она осторожно забросила приманку. — Здесь чудесный сад и бассейн…
— Конечно, — поспешила заверить ее Лисса. — Конечно, станем. Мне здесь очень нравится, а уж Бетани непременно придет в полный восторг от усадьбы.
Лисса оставалась с тетей Сарой, пока кофе не иссяк, по ходу дела заставив себя проглотить полкусочка бисквитного кокосового торта. Потом поднялась в спальню поглядеть на Бетани. Та спала, разметавшись по кровати. Приняв ванну, Лисса надела пижаму, халат и перетащила пуховое одеяло и подушки в комнату дочери.
Затем, устроившись на полу, она завернулась в плед и уснула, похожая на приготовленный к отправке сверток.
На рассвете кто-то открыл дверь в комнату. Подумав, что это заворочалась Бетани, Лисса вскочила было на ноги, но спросонья запуталась в пледе, споткнулась и упала на подушки. Шум разбудил девочку, и она тут же потребовала пить. Ни мать, ни дочь не заметили фигуру, что тенью застыла в дверном проеме.
Лисса смертельно устала за день. Столько событий сразу: бесконечные поездки туда и обратно, потрясение от встречи с Джетом Арнольдом, отчаянная внутренняя борьба, попытки не поддаться его магнетическому воздействию! Однако сейчас, когда он был рядом, женщина не почувствовала его присутствия. А Джет стоял в коридоре, наблюдая за происходящим в спальне. В темно-синем халате, в мягких домашних туфлях, на небритом подбородке проступила жесткая щетина. Он тоже изрядно устал, прикатив назад в Холлоу-хаус, после того как забрал и изучил данные, необходимые для переговоров в Женеве. Путь до усадьбы неблизкий. Поэтому он поставил будильник на пять утра, чтобы не опоздать в аэропорт Хитроу.
— Не бойтесь, — проговорил он негромко, как только Лисса его заметила. — Я волновался за вас и вернулся удостовериться, что у вас обеих все в порядке. Сара ничего не могла рассказать толком по телефону.
— Вы меня до смерти перепугали, — прошептала женщина, судорожно сжимая пальцы. — Я приняла вас за грабителя.
— Билл и Бен не дремлют.
— Если верить Мэтью, они и мухи не обидят.
— Видеокамеры включены, а ежели кто и попытается перелезть через стену, получит хороший заряд тока. Как Бетани?
Лисса улыбнулась краем губ.
— Снова уснула. С ней все в порядке. Доктор Кэрингтон сказал, что у нее классическая корь. Хотите посмотреть на нее? Кажется, с моей дочерью вы еще не знакомы?
На этот раз уверенный в себе бизнесмен заколебался, затем кивнул. Он вошел в комнату и окинул взглядом маленькую спящую фигурку, такую беззащитную и крохотную, что у Джета Арнольда перехватило дыхание. Невзирая на сыпь, Бетани была очаровательна. Черные веера ресниц покоились на щеках, полуоткрытый рот напоминал бутончик, темные локоны разметались по подушке.
— Прелестна, как ее мать, — проговорил Джет, но так тихо, что Лисса решила, что ослышалась.
— Она у меня смуглянка, вся в отца. — Лисса подчеркнула слово «отец», словно воскрешая к жизни Андре, своего утраченного возлюбленного, что некогда говорил, дышал, делил с нею ложе любви. — Я белокожая и блондинка вдобавок.
— Она унаследовала вашу хрупкость, — заметил Джет, по-прежнему как бы рассуждая сам с собой. — На мой взгляд, вы очень похожи. Вам очень повезло с ребенком.
— А у вас есть Мэтью. Лучшего сына и желать нельзя: молодой, талантливый, обаятельный. Вы должны гордиться им, — отозвалась Лисса, удивляясь, что так отстраненно обсуждает достоинства человека, с которым помолвлена. Впервые молодая женщина воспринимала Мэтью словно чужого. А виноват в этом Джет. Мэтью вдруг показался ей ребенком, ребенком вроде Бетани. Видимо, за эти странные двадцать четыре часа все перемешалось в ее голове. Все уладится… когда-нибудь… непременно должно уладиться, а то чепуха какая-то получается.
— Это верно. Мозги у него в порядке, и с работой он справляется. Однако самое лучшее, что он сделал в жизни, это выбрал себе жену. Выбор делает ему честь. — Джет проговорил это с сожалением, словно отношение отца к сыну было не таким уж и идиллическим.
— Но сегодня… — Спросонья Лиссе никак не удавалось подобрать нужных слов: так, наверное, ведут себя разбуженные в период зимней спячки бурундуки. Вдруг молодая женщина осознала, как она одета, и плотнее запахнула халат. Шелк пижамы приятно холодил кожу. — Вы меня продраили с песочком, раскритиковали мою увлеченность работой, словно такой плохой матери, как я, в целом свете не сыщешь.