Все четверо разместились на одном конце стола. И Лисса подумала, что Джет Арнольд остановил выбор на комнате столь внушительных размеров не без умысла: потрясти ее пытался, не иначе. На свободной части стола тетя Сара расставила вазы с цветами и фруктами и блюдо с сырами, и вскоре об избыточном месте удалось забыть. Мэтью держался исключительно предупредительно, красивое лицо юноши так и лучилось счастьем.
— Что за очаровательная комната! — восхищалась Лисса, стараясь выдержать роль образцовой гостьи. — И цветы, конечно, из своего сада?
— О да, — подхватила тетя Сара. — Цветов у нас море. Вы непременно должны взять домой букет.
Джет Арнольд умело разыгрывал гостеприимного хозяина, однако в его голосе Лисса отчетливо различала резкие нотки, понятные только ей. Несколько раз молодая женщина ловила на себе пристальный взгляд Джета. Что же все-таки она такого сказала? Что сделала? Ну сбросила туфли в чужом доме и уселась с ногами на диван! Тоже мне, великое прегрешение! Или, может, он уловил то внезапное влечение, которое пронзило ее, подобно молнии, и теперь до глубины души возмущен ее поведением?
При этой мысли Лисса похолодела. Вдруг этот тип подумал, что она так реагирует на каждого встречного мужчину или сознательно пользуется своей привлекательностью, чтобы возбудить ответное чувство? В таком случае он наверняка не одобрит выбор сына — такого рода женщине не место в респектабельной семье.
Лисса повернулась к Мэтью, решив обращаться только к нему, дабы образ Джета померк, отступил куда-то за грань сознания.
— Чувствую себя совсем другим человеком. Я и забыла, что такое домашняя стряпня. Ох уж эти вечные столовые. Ешь всякую дрянь и, как правило, на бегу. В одной руке — папка, в другой — сандвич. Чаще всего я даже не успеваю понять, что проглатываю, — говорила она, а в мозгу неотвязно звучало: «Его сын. Трудно проверить, что Джет — отец Мэтью».
Однако в изгибе рта и выдающемся вперед подбородке наблюдалось определенное сходство. Но, если правильные, без изъяна черты Мэтью наводили на мысль о классической мраморной статуе вне пространства и времени, то Джет Арнольд был словно вырублен из гранита. Волосы коротко подстрижены, лоб избороздили морщины — свидетельство сильного характера, но не возраста. А глаза… Лисса старалась не смотреть в них. Так и пронзают ее насквозь, словно лазерные лучи.
— Мэтью упомянул как-то, что у вас есть дочь, — заметил Джет позже, подавая гостье кувшинчик со сливками — полить яблочный пирог, что щедрой рукою раскладывала по тарелкам тетя Сара. Уже лет сто Лисса не вдыхала аромата настоящего домашнего яблочного пирога. Она от души надеялась, что уж пирог-то съесть сможет. Жареного цыпленка и овощи Лисса только попробовала и отставила в сторону, уверяя, что плотно позавтракала. Соврала, разумеется, за весь день она проглотила всего-то навсего гренок с мармеладом.
— Да, Бетани. Ей пять, скоро будет шесть, — отвечала Лисса, надеясь, что наконец-то ступила на твердую почву.
— Ваш муж умер?
— Погиб в автомобильной катастрофе, — отозвалась Лисса, не вдаваясь в подробности. Она так и не сказала Мэтью, что трагедия произошла до свадьбы. Теперь, спустя столько лет, это уже не имело значения. Ей казалось, что Андре и впрямь был ей мужем; он продолжал жить в их темноволосой дочери.
— Как вам удается растить дочь и одновременно справляться с такой ответственной работой? Менеджер по выездным съемкам, так ведь? — В голосе Джета снова отчетливо прозвучало неодобрение. Мистер Арнольд явно принадлежал к числу тех людей, кои считают, что женщин следует цепями приковать к кухонной раковине, особенно если они обзавелись ребенком.
— Я вечно в разъездах, — поторопилась сообщить Лисса и тотчас пожалела о сказанном. Прозвучало так, словно она была особой, которая сама не знает, где окажется в следующие полчаса. Чуть ли не как работающая по вызову проститутка. — То есть я хочу сказать, что в офисе я почти не бываю. Я появляюсь на заседании-другом, обсуждаю сценарий, а затем отправляюсь на поиски подходящих мест. А найти то, что нужно, непросто: порой управишься за пять минут, порой — за пять дней. И всякий раз требуется что-нибудь новенькое. Мы как-то использовали один и тот же участок на берегу Темзы в двух разных передачах. И что вы думаете? Телезрителям палец в рот не клади: тотчас же уличили. И написали, конечно.