– Она красива и притягивает взгляд, – согласилась я, – Быть может, он скрывает какое-то увечье? Или просто не любит… Хм, шерсть на груди, мало ли.
– Разве что так. Я никогда не увлекался хореографией, может быть, это часть суеверий.
Повисла пауза, пока я стояла, упёршись в стекло интерактивного экрана широко расставленными ладонями, будто пытаясь разгадать расклад карт Таро.
– Значит, ты говоришь, что Со нанял Зейцу уже после тех случаев?
– Да.
– Но почему не раньше?
– Пик популярности.
– Да, это конечно, но эти две якобы случайные смерти… – я на секунду задумалась о том, в какой омут затянуло обратившегося к нам луррэ. Отгадка где-то на поверхности, а всё равно утекает сквозь пальцы, как ни крути. Думай, Кармен!
– Ещё я нашёл момент появления его амулета. Одежда меняется, а эта бутылочка из синеватого стекла – нет, – Валентино кликнул по столу когтем, и нужный постер выдвинулся на первый план.
– А. Эта висюлька, да, – я припомнила стекляшку на шее Со, разглядывая изображение: позади танцора виднелся силуэт Зейцу. Красивый снимок. Огромный гианг и изящный дзирейр. Сейчас эти двое кружились в моём сознании, ожидая, когда сложатся все кусочки паззла.
– Вэл, я правильно понимаю, что Зейцу с детства был бесшабашным и увлекающимся парнем?
– В общем и целом, да, но при этом Зейцу тяжело было заставить надолго остаться на одном месте.
– А вот здесь его как приштопали, – я указала на постер, – Поневоле заподозришь любовь.
– Наша любовь отличается от вашей. Самки привлекают нас на время брачного периода, а потом…
– Да-да, сильные и независимые, – перебила Валентино я, толком не понимая, почему я воспринимаю этот факт близко к сердцу, – Вы, кажется, фанаты дружбы.
– Так и есть. Из-за того, что самцы вместе воспитывают потомство.
Потомство. Я взглянула на Со. Не верится, чтобы его охранник проникся именно родительскими чувствами. Или я опять сужу по целой расе, будучи знакома только с одним представителем?
Как же бесит! Припекло!!
– Тебе снова нужно побыть одной? – как назло, подлил масла в огонь напарник.
– Да, снова, – ядовито отозвалась я. Если честно, всё, что я хотела, это влезть в атту и поджать ноги, сделав вид, что меня вообще не существует на этом свете. Я делала так в далёком детстве: пряталась в шкафу или в дальнем углу, пока родители на повышенных тонах обсуждали ведение бизнеса. То же самое. То же ощущение беспомощности. Нутром чую, что луррэ прав, и с «Солейо» дело нечисто, а вот прощёлкать не выходит.
С этими терзаниями я напрочь забыла о явно кудрявой шевелюре Зейцу, но благополучно вспомнила это, зажирая стресс у нашего белкового автомата. Вэл, конечно, свято верил в то, что это какая-то ошибка, так что спрашивать его бесполезно. Субъективность. То, о чём меня предупреждал Квату. Значит, в этой битве я одна.
Так что я вытащила из чехла подарок Мибры и вернулась в библиотеку.
Раздел экзобиологии. Развитые расы. Сначала – физиология. Увидев изображение, я больше ни секунды не сомневалась, что Зейцу не уложил гриву плойкой. Избалованный сыночек из знатного рода – его как пить дать спасли от ножа.
Но почему я прицепилась к Зейцу и его фертильности? Из него убийца на расстоянии как из щенка шарпея. Да, он, быть может, в состоянии драться в ближнем бою, но по части расстояний преимущество было не на его стороне. Мозг, напрочь игнорируя мои попытки рефлексии, отдал руке сигнал взять с полки том, посвящённый политике. Смирившись, я зашуршала похожими на целлофан страницами.
Со времён Рэравана и строя, похожего на племенной, где верховодил Совет Старейшин, гианги плавно перекочевали в элитаризм. Я даже нашла отгадку того, почему эта раса отдавала предпочтение маленьким ушам: большие уши диковинной формы были характерны для слабых особей, которые уповали на удачу и спаривались с самками после доминантных самцов. Уши играли роль скребка, позволяя частично удалить пыльцу соперника. Согласно справочнику, у гиангов до сих пор пользовалась популярностью подпольная операция по корректировке ушных раковин как у рэра.
«Рэра, занимающие наиболее высокий статус, часто не прибегают к стерилизации»
Вот это поворот! Так я и думала! Интересно, а что об этом думает Вэл?
– Что он может думать? – проворчала я, вызывая из пола сидение, похожее на мятное драже, – Они же элита, наверняка есть какая-то модная отговорка, или, на крайний случай, «Так сложилось исторически».
Жаль, библиотека не располагает родовыми книгами гиангов, я была более чем уверена в том, что Зейцу принадлежит к какой-то знатной, пусть и боковой, ветви. Это бы объясняло предоставленную свободу: убрать молодого повесу от опасности и вывести его на политическую сцену в самый неподходящий момент.
Раз так, возможно, к Зейцу приставлена нянька из числа надёжных наблюдателей. Жаль, я не могу расспросить, знает он или она об этих странных смертях.
Ради приличия я пролистала главу, посвящённую военным действиям. Гианги славились своей пехотой и вызывающим трепет ближним боем, но в этом мне сомневаться не приходилось, ведь я видела мускулы и Вэла, и Зейцу.
Или я опять сужу о целом по части?
Да успокоюсь я или нет?!
Я закрыла том и уже собралась было уходить, как мне на глаза попалась тоненькая брошюрка, втиснутая между кирпичами гиангской экономики и торговли. «Несостоявшийся матриархат: забытая история гиангов».
Я удивлённо выкатила глаза. Матриархат? Гианги явно верили в то, что самки предназначены исключительно для продолжения рода. Имя автора не дало мне намёка на то, какого он пола, но, как ни крути, труд явно находился в опале, судя по размеру и качеству исполнения.
Это были археологические изыскания, и брошюрка, вынужденная маскироваться под сухой научный труд, пестрела иллюстрациями. Я прямо-таки чувствовала боль неизвестного мне писателя: всё то, о чём он рассказывал, заметалось его сородичами под ковёр (или, правильнее было сказать, под снег) долгие годы, если не столетия.
Самки далеко не всегда были одиночками. Потомство не обременяло их, но в особо суровых условиях они всё равно сбивались в стайки, особенно в областях, близких к полюсам. Автору труда выпала честь исследовать заброшенный город, принадлежавший такой вот женской общине. Если сильный пол совершенно не заморачивался украшениями, думая в основном о практичности, самки создавали колье и бусы из раковин и жемчужин, и даже украшали свои хвосты, перевязывая шерсть затейливыми резиночками из сухожилий своей добычи. Благодаря более тонким и изящным лапам самки также освоили резьбу и обработку минералов.
И тут…
Я едва не выронила книгу из рук. Склянка на шее Со! Невероятно похожий, практически той же формы, только тот, что на фото, потёрт от времени. Что это?!
«Бутылёк с благовониями. Предположительно, использовался самками, вышедшими из фертильного возраста»
С благовониями?
Я тупо уставилась на страницу. Неужели тупик? Да, благовония, да, склянка. Но разве Со с его успешностью не мог приобрести такую штуковину у какого-нибудь коллекционера?
Нет. Вещь выглядела новой. Не мне ли, как дочери археолога, знать о том, что древности не таскают на шее. Так что либо Со заказал её изготовить, либо ему сделали подарок.
А уж не за протекцию ли Зейцу?..
Я сфотографировала иллюстрацию на телефон, и, вернув книгу на место, пошла к выходу из библиотеки. Мой мозг бурлил, выстраивая цепочку событий.
Со испачкал рыло в пушку, неважно, как, почему и из-за чего, но это стало заметно. Не слишком, но всё равно заметно. Опасаясь за себя, возможно, ожидая мести от родственников умерших, дзирейр решил, что ему нужен охранник. Логично, как по мне. И тут – Зейцу. Молодой раздолбай, сбежавший из-под родительского крылышка. Так себе выбор, парень ветреный, подолгу нигде не задерживается. Как его уговорили на этот раз?