Я оглянулась. Конечно же, маман уже сторожит меня, чтобы никуда не спряталась.
– Пойми, я забочусь о твоём будущем.
– Разумеется.
– Мадам Фэйр? Позвольте украсть Вашу очаровательную дочь на танец.
– А… – моя родительница вознесла глаза на высокого черноволосого субъекта в сером смокинге, – Мы знакомы?
– Да, мадам. Мы пересекались в Норвегии, на форуме, посвящённом раскопкам в вечной мерзлоте.
Я с недоумением разглядывала внезапно заинтересовавшегося мною взрослого. Мы что, в сценарии а-ля «Знакомьтесь, Джо Блэк»?
– Действительно, – наконец, сдалась моя родительница, – Помню. Только фамилия…
– Валентайн, – от перевёл светло-серые глаза на меня и слегка улыбнулся, – Здравствуй, цветочек. Потанцуешь со мной?
Я без экивоков подала руку, изрядно удивив маман.
– Вэл, ты что вытворяешь?! – зашипела я, едва мы вышли в круг танцующих, – На нас все пялятся!
– Давай притворимся, что их нет, – на мою талию легла замаскированная когтистая лапа, и я согласно вложила ладонь во вторую, ощущая под пальцами замаскированный мех моего напарника.
В тот момент я была слишком удивлена, чтобы признать очевидное: такая выходка была совершенно не в стиле знакомого мне вдумчивого гианга. Решив, что это ни что иное, как уловка для того, чтобы обсудить наше недавнее дело, я встала к нему поближе:
– Валентино, я чувствую, что с Зейцу что-то нечисто. У меня есть версия. Знаю, что тебе нельзя расследовать это дело как заинтересованной стороне, но…
– Кармен, – его взгляд потеплел, и я вдруг разглядела грусть за маскировкой и белыми буркалами, – Забудь об этом. Давай просто… насладимся вечером, ладно?
Вот теперь в глубине меня неведомый датчик очнулся ото сна, сигналя, что происходящее не просто странно, а очень странно. Валентино не был силён в эмоциях, но когда всё же проявлял их, я терялась.
– Что… случилось? – наконец, выжала из себя я.
– Я ухожу.
– Куда?
– Домой. На Миту. Так называется моя родная планета.
– Надолго? – я не смогла справиться с волнением. Тон напарника настораживал.
– Боюсь, что больше мы не увидимся.
– Чт… Как?! – я вцепилась в локоть гианга, заглядывая ему в глаза, – Почему?! Это из-за того, что ты дрался с Зейцу?!
– Да.
– Но это я его покалечила!
– Т-с-с-с, я взял ответственность на себя. Ты не при чём, и действовала, защищая свою жизнь.
– А ты, что ли, нет? – я повернула его лицо (морду) к себе, – Возьми меня на Миту, я всё объясню!
– Нельзя. Ты не гианг.
– Но Вэл… – во мне разбухало желание разреветься от безысходности.
– Этим танцем я хотел выразить тебе признательность за то время, что мы были напарниками, – мы повернулись в такт музыке, и Валентино продолжил, – Не хочу ни на что намекать, но вообще-то я принадлежу к довольно неуклюжей расе. Мне стоит большого труда не наступать тебе на ноги.
– И у тебя отлично получается, – я старалась не моргать, предоставив слезам шанс впитаться обратно.
– Надеюсь, я не покажусь тебе пафосным, если скажу, что работа бок о бок с тобой смогла изменить моё представление об… отсталых расах.
– Развивающихся, – с горьким смешком поправила напарника я, зная, что он нарочно произнёс это слово.
– Я рад, что мне выпало работать именно с тобой. Ты удивительное существо. Пожалуйста, сохрани себя и приумножь то, что делает тебя особенной. Я договорился, чтобы ты осталась в дипломатическом ковене, скоро тебе подыщут подходящего напарника.
– Мне не нужен другой напарник, мне нужен ты!
– Прости, – музыка стихла, и он мягко отстранился, – Обещаю: я никогда не забуду тебя, что бы ни случилось. А теперь мне пора. Смотри.
Я оглянулась туда, куда указывал Валентино. В стороне ближе к пустырю темнели силуэты нескольких существ. Они были в маскировке, но я уже приноровилась узнавать черты гиангов. И эти меня ужаснули: массивные, минимум в половину крупнее моего напарника.
– Вэл… – моя рука повисла в пустоте.
– Прощай, Кармен. Береги себя, – он помедлил, и, так и не дождавшись от меня слов, быстрым шагом направился к своим сородичам.
Валентино уже не видел того, как по моей левой щеке, ничем более не сдерживаемая, покатилась одинокая слезинка.
– Кармен?.. Карр, что случилось? – ко мне подбежала маман, тряся за плечи, – Этот человек тебя обидел? Скажи что-нибудь, Кармен!
Я подняла глаза на мать, а потом – на пустырь. Там уже никого не было.
– Он сказал… – потребность врать и изворачиваться даже в такой момент жгло меня изнутри словно лава, – Что видел на обочине пёсика, очень похожего на моего. Валентино нигде нет, и…
– О, милая… – получив исчерпывающую версию произошедшего, маман заметно успокоилась, – Это совсем необязательно твоя собака.
– Да, я тоже так думаю, – я вытерла слезу запястьем и снова выпрямилась, – Рано горевать, ещё есть шанс. И я, – мой взгляд остановился на пустыре, тонущем во мраке вступающей в законные права ночи, – Не собираюсь прощаться.
========== Кейс 5. “Напарники” ==========
Плохо, когда ты беспомощна. Ещё хуже, когда твой уровень никчёмности настолько велик, что под глазами залегают тёмные круги.
– Дорогая, да не убивайся ты так, – начала увещевать меня мама, когда я едва не залила утренние хлопья апельсиновым соком вместо положенного по дзену молока. По тону определив, что дело нечисто, я взглянула на бутылку в руке, и, чуть подумав, принялась есть завтрак без всего.
– Вернётся твой пёс, не переживай. Ему же тут было хорошо, а кто по своей воле уходит оттуда, где созданы все условия?
Не привыкшая к поддержке, я на автомате оглядела себя. Посмотрела на маман:
– Думаю, никто.
«Только если его не забирают силой»
Последние четыре дня события того званого вечера возвращались ко мне, стоило только забыться подобием сна. Я каким-то звериным чутьём ощущала подлинные размеры тех бугаёв, которые увели Вэла. Гораздо. Крупнее. И мой напарник не противился им! Знаю, что, может быть, это было проявление холодного рассудка, столь характерного для него, но ведь мог хотя бы сказать, что не виновен! Что за непроходимый тупица! Со использовал фертильность Зейцу, и Валентино был вынужден драться. Если на то пошло, виновата я! Я!!
– Нет, Кармен, это не так, – ответил на мой пламенный монолог Квату, когда я примчалась к нему через наш с Вэлом портал на пустыре в тот роковой вечер, едва не свернув обе лодыжки туфлями на каблуках, – Ты действовала сообразно ситуации. Откуда тебе было знать, что феромон был концентрированным?
– Так ведь и Вэл действовал, как ты выражаешься, сообразно ситуации! – всплеснула руками я, – Босс, Зейцу бы убил меня, и Со бы сбежал, и… И…
– Кармен, я понимаю, что ты чувствуешь, но никто не вправе соваться в порядки гиангов. У них своя судебная система. Кроме того, Валентино пошёл с ними добровольно.
– Это не значит, что он виновен! – возопила я раненой тигрицей, – Пойми же меня! Я могу подтвердить всё, что он скажет, у меня остались материалы дела, и…
– Ты не имеешь на это права, Кармен. Во-первых, потому, что ты представительница другой расы, а во-вторых, не являешься зрелой особью своего вида. Мне жаль, правда.
– И что нам остаётся? – я почти физически почувствовала горечь во рту.
– Надеяться на их благоразумие… Что с тобой?
Я и сама почувствовала неладное. По платью у бёдер расползалось тёмно-красное пятно.
– Месячные, наверное, – заторможено отреагировала я, прежде чем рухнуть в обморок.
Очнулась я уже под верещания Фруп:
– …с ума сойти, чтоб у меня мозги шерстью покрылись! Феромонами облилась – и что? Только смыла?!
– Что происходит? – я повернула голову к пушистой лекарке.
– О, ты в сознании, хорошо. Твой организм отреагировал на химическое вещество сложного состава. Как я поняла, это гиангский феромон.
– Угу.
– Что «угу»? – Фруп выглядела раздосадованной, – У тебя могла быть аллергия, а то и анафилактический шок!