Волноваться? Едва ли моя ювенильная тушка могла представлять интерес для кого бы то ни было, если не считать чисто научные изыскания.
Пока я распаковывалась, жалея, что не побрила ноги, Фруп порхала вокруг меня как оголтелая:
– Твой сердечный ритм учащён. Волнуешься?
– Немного, – решила не скрывать очевидное я, – Ведь мне не приходилось раньше заниматься… дипломатией.
– Всё начинается с доверия. Доверяй своему напарнику. Вам надо научиться работать вместе. Он – разум, ты – чувства.
– Он – робот, – озвучила свою теорию я, – Не сочти за грубость, но он ведёт себя высокомерно, будто я какая-то обуза.
– Валентино не совсем такой… как это у вас, людей, говорится? А. Кретин. Он тоже может нервничать и волноваться.
– Да ну? – усомнилась я, по сигналу подняв руки и вспоминая о небритых подмышках.
– Точно-точно, – Фруп, похоже, пристально изучала созвездия моих родинок, свесившись с потолка вниз головой. Её длинный хвост был оснащён ещё одной пушистой «лапкой», позволявшей рассмотреть меня с любого доступного ракурса, – Ты заметила, как он тёр шею, когда я спросила, нужно ли тебя стерилизовать?
– Это признак волнения?
– Нет, у его расы в этой области расположены органы размножения. Как… – Фруп снова призадумалась, измеряя мои стопы, – Тычинки у земных цветов.
– О… – больше мне в голову ничего не пришло.
– Не будь этой операции, твой напарник бы дичал, учуяв самку. И дрался. Их раса никогда бы не пошла по пути прогресса, не будь стерилизации. Гианги, по сути, одиночки. Это их название.
– Гианг, значит, – повторила я новое для себя слово.
– Да. После операции они становятся более спокойными, но поверь, несмотря на то, что Валентино гордится прогрессом, он по-своему завидует тебе.
– Ха-ха, с чего бы это? – моя бравада тут же показалась мне жалкой.
– Люди, при всём их несовершенстве, способны обуздывать свои желания в отличие от расы гиангов, которые пошли на беспрецедентные меры, чтобы вступить в галактическое сообщество. Может, твой вид ещё не дорос до общения с другими расами, но кое-что вы всё же умеете.
– А как… – я поверить не могла в то, что решила это спросить, – Как тогда гианги образовывают пары?
– В древние времена самку опылял победитель схватки. Сейчас гианги размножаются только по решению Совета. Как таковых пар они не образуют и живут довольно долго, если не гибнут в драках.
– Понятно, – я вспомнила мускулы, перекатывающиеся под шкурой Валентино. Вот, значит, зачем нужно такое тело – для ближнего боя с себе подобными.
– Насколько мне известно, самок у их вида всегда было меньше, чем самцов, и они зачинают только от самцов высокого статуса. Скорее всего, Валентино никогда не станет отцом.
– Это как-то несправедливо.
– Только не для элитарной расы… Что ж, я закончила снимать мерки, – Фруп встряхнулась, выключая фонарик, напомнивший мне миниатюрную версию лазерного меча джедаев, – Можешь одеваться.
– А как же чип?
– Чип?.. А. Я ввела его под рёбра, пока мы беседовали.
– А инъекции?
– Ты на них стояла.
– Правда? Я думала, что это покрытие немного колючее.
– Не. Это штаммы вирусов и коды для твоей иммунной системы. Сомнительно, что ты вообще можешь подхватить хоть что-то из этого, но лучше не рисковать, верно?
– Верно, – я неловко улыбнулась, преодолевая соблазн пощупать место введения пресловутого чипа, – А я… здорова?
– По меркам твоего вида – да. А что, тебя что-то волнует? Если насморк, то он уже проходит, это остаточная реакция иммунитета.
– Нет, я просто… Не очень похожа на других девочек своего возраста, – пробормотала я, одеваясь.
– А. Вторичные половые признаки, поняла. Ничего страшного, это всего лишь твоя особенность, никакая не аномалия, всё идёт своим чередом.
– Это радует, – я уже почти почувствовала себя как на приёме у самого обычного врача, но тут Фруп словно невзначай заметила:
– Полагаю, Ваша медицина не распознает наши высокотехнологичные импланты, но если вдруг что отыщут, сообщи мне. Хотя бы восхищусь.
Странное дело: речь шла о докторах, но я снова почувствовала себя отсталой особью глупого вида. Что ж, быть может, я смогу реабилитироваться на работе, как знать…
«Сейчас и выясним» – решила про себя я, выйдя из медицинского отсека и встретившись с ожидающим меня Валентино.
– Как всё прошло? – бросил он через плечо, явно настраиваясь на службу.
– Полный порядок, спасибо, – оценила его «заботу» я, идя следом.
– Хорошо. Не отходи далеко, пожалуйста.
Ого, даже «пожалуйста»? Вот это он переволновался. Быть может, Фруп права, и он действительно не настолько чёрствый и циничный, как кажется на первый взгляд? Ну мало ли, вдруг я просто недостаточно хорошо его знаю…
– Готова работать?
– Что? – спохватилась я, выныривая из череды раздумий, – А, да, конечно.
Голос у меня дрогнул. Теперь он точно понял, что я волнуюсь. Но с другой стороны, как не волноваться, когда на тебя пялится целая толпа невиданных форм жизни? И ладно бы я была туристом, но дипломатом… Почему их так много? И столько разных… Я опустила глаза, чувствуя прилив головокружения. Мозг отказывался обрабатывать такие объёмы информации за раз.
– Это транспортный узел, – пояснил Валентино, когда мы прошли наполненный пришельцами зал, – Здесь всегда много народу. Скоро ты привыкнешь.
– Очень на это надеюсь, – я с трудом разжала ладонь, невольно вцепившуюся в локоть. По жизни я не была публичным человеком, и меня смутило это открытое разглядывание. Впрочем, а чего я хотела? Сама бы пялилась, увидев пришельца или неведомую инопланетную зверушку.
– А! Валентино, вот и ты. А ты, верно, Кармен, – к нам подскочило пёстрое существо, похожее на геккона, и тут же облизало оба своих тёмно-медовых глаза с крестообразными зрачками, – Я Квату, и я буду вашим куратором на время твоего, Кармен, испытательного срока.
– Очень приятно, – сориентировавшись, выдала нужную реакцию я. Судя по всему, одежда не пользовалась в галактике большим спросом, поскольку Фруп и Квату тоже ничего не носили.
О чём я думаю вообще?
– Не знаю, хорошо это или нет, но боевое крещение не заставило себя ждать. Идёмте в мой кабинет, я введу вас в курс дела, – Квату повернулся к нам спиной, демонстрируя две спирали причудливых хвостов, и я сжала руки в кулак. Боевое крещение. Настоящее дело, без шуток!
Мы вошли нечто вроде бунгала с земляным полом. Должно быть, здесь разрешались вольности в дизайне, чтобы сотрудникам было комфортно. Сесть было некуда.
– Приземляйся, – Валентино непринуждённо вытянул хвост.
– Ты серьёзно? – на всякий случай уточнила я.
– Буду считать, что ты детёныш гианга, им дозволяется. Так что не стесняйся.
Решив, что я слегка подросла в глазах напарника, я села на эту импровизированную скамейку, отметив, что традиция более чем удачная, к тому же, тело Валентино было на порядок теплее моего. Как грелка.
– Так и… Что за боевое крещение? – спросила я, приняв позу примерной девочки со сложенными на коленях ладонями, тогда как мой визави улёгся, словно собака, положив передние лапы одна на другую. Кабинетик нашего куратора явно был маловат для габаритов гианга.
– Нам грозит скандал. Валентино, ты знаешь, кто такая Вигвалла Орнионе?
Мой напарник протяжно фыркнул:
– Певица?
– Нет, – Квату попрядал хвостами, словно белка, – Модель. Она грозится подать внушительный иск против представителя развивающейся расы.
– То есть отсталой?
– Валентино!
– Да ладно, босс, говори уже как есть. Молодая должна понимать расклад, что расы делятся на два типа, без экивоков.
Квату смотрел на гианга, не моргая, и мой недопёс, чуть подумав, сменил пластинку:
– Ладно. Откуда этот умник и что он натворил?
– Из ругасов.
– М-м, повеяло морепродуктами, они похожи на земных лобстеров, – удивительно, но вся фраза была обращена ко мне. Неужели этот расист пытается шутить?