Я посмотрела на снимок перламутрово-белого ребёнка, с вызовом глядящего на мир. Неудивительно, что ей не нравятся те, кто не борется. Её купили как экзотического зверька – а зверёк вцепился в новую жизнь всеми зубами и начал сногсшибательную карьеру.
И всё же Шел был невиновен. Я чувствовала, что это так!
– Нашёл. Термином «стабито» обозначается… – Валентино даже сглотнул, – Неспособность причинить вред особи другого пола во время спаривания, притом это свойство продиктовано самой биохимией тела. Мышцы конечностей сводит судорога.
– Так его клешни были сжаты, и он не мог разжать их, даже если бы захотел, – в моих глазах засиял огонёк надежды.
– Поэтому он принял Иптих-16.
– Ага. Чтобы его выкинули с работы, – не выдержав, съязвила я.
– Хорошо, допустим, его подставили, но зачем? Зачем Вигвалле было себя калечить? Или ты подозреваешь кого-то третьего?
Мои часы противно запищали. Наше с напарником время вышло, и я, словно утопающий, бросила взгляд на видеофайлы. Целое море бесполезной информации, которую мне пришлось прошерстить о нашей перкиль. Может, я что-то просмотрела, а оно было там, в этих видео, просмотреть которые мне не хватило бы и целого дня!
– Погоди, – не осознавая, что делаю, я схватила уходящего на эшафот напарника за хвост.
– Что?
– Кажется, я поняла. И я намерена рискнуть, как та из нас, что отвечает за чувства и эмоции. Ты сможешь… подыграть мне?
Белые буркала сосредоточились на мне всего на мгновение, а потом последовал кивок, на который я так рассчитывала:
– Хочешь сделать боевое крещение незабываемым?
– Да. И, если нас уволят, ты всегда сможешь остаться моим псом.
– Очко за остроумие. Так и какой версии ты намерена придерживаться?
– Вигвалла подставила своего работника, чтобы, во-первых, уйти из профессии с шиком, и, во-вторых, отомстить всем отс… развивающимся расам за собственное прошлое. Превратить инцидент в политическое заявление.
– Звучит логично. Но Кармен, – Валентино положил мне на голову свою могучую лапу, впрочем, очень бережно, – Мы до сих пор не знаем, как она дала Иптих-16 Шелу.
Я хитро улыбнулась:
– Позволь мне самой в этом разобраться.
– Да моя напарница может быть опасной, – дружелюбно проворчал Валентино, пихая меня лопаткой в бок, едва мы вышли из кабинки, – Не подведи.
– Доверься мне, – я хрустнула пальцами, чтобы унять нервы. Мы зашли в расположенный неподалёку зал переговоров, где нас уже с нетерпением поджидал Квату, покрывшийся нервными пупырышками:
– Вот и вы, как раз вовремя. Давайте покончим с этим как можно быстрее и без лишнего шума.
– Боюсь, не выйдет, – тут же без обиняков сообщил ему Валентино, – Мы полагаем, Вигвалла всё подстроила.
– Что?!
– Просто захлопни мордочку и смотри на восходящую звезду из отсталой расы людей, хорошо?
– Спасибо за поддержку, – я показала напарнику поднятый вверх большой палец, решив пропустить его излюбленный ярлык об отсталости мимо ушей.
– Даже если ты не права, я хотя бы развлекусь.
– Можно было бы обойтись и без этого.
– Тогда просто забудь последнюю фразу, – совершенно не волнуясь, пошевелил лопатками гианг, – Уже придумала, что будешь говорить?
Я кивнула. Мне предстояло выдержать целый монолог, представив в новом свете крайне эмоциональное дело. Справлюсь ли я?
Стоя за атласистым боком округлой кафедры, выполненной из неведомого мне материала, я вспоминала все фильмы о судебных делах, которые я могла увидеть краем глаза за всю свою короткую жизнь, и, честно признаться, сожалела, что не отнеслась к ним со всем надлежащим вниманием.
И, пожалуй, этой кутерьмы вовсе не случилось бы, сдайся мама вовремя, разрешив мне завести пресловутую собаку.
Да уж. Вот куда могут привести детские мечты и желание сделать доброе дело.
Разумеется, Вигвалла появилась в зале со всеми возможными фанфарами. Как я и ожидала, галактическая пресса не больно-то и отличалась от своих земных коллег: они бежали за моделью как прикормленная свора дворняг, умоляя её кинуть хоть какую-то подачку.
Перкиль, как я думала, хотела превратить заседание в шоу. И это у неё действительно получалось.
Я обернулась к Валентино. Он тоже занял своё место, рядом со мной, так что я могла дотронуться до его рёбер, просто протянув руку. Туша моего недопса успокаивала. Он сидел практически неподвижно, словно готовый к схватке диковинный кенгуру, и мне нет необходимости подчёркивать, что его бесстрастная морда не выражала совершенным счётом ничего.
Проигнорировав факт того, что мы с напарником занимали диаметрально противоположные концы спектра видовой значимости, скандалистка взглянула на нас с одинаковой степенью равнодушия. Две говорящие головы, странным образом вставшие на её пути к славе, ни дать ни взять турникет в метро, к которому надлежит приложить карточку, хотя особого желания не возникает.
Шел не взглянул на нас вовсе. Его голова была опущена так низко, как только позволял панцирь. Я не знала особенностей семейной жизни ругасов, но подозревала, что публичная измена ударила по нему едва ли не сильнее, чем скандал с покалеченной моделью. И сейчас я должна была сотворить настоящую магию: реабилитировать одного и раскрыть истинные мотивы другого.
Квату объявил о начале слушания и снова принялся за облизывание глаз. Стороны конфликта стояли напротив нас, отгороженные друг от друга подобием пуленепробиваемого стекла с едва заметным растительным узором.
– Мною, – Валентино издал серию гортанных звуков, должно быть, означавших его настоящее имя, – И моею напарницей Кармен из расы людей было рассмотрено дело «Вигвалла из перкилей против Шела из ругасов». По материалам дела…
– Можно быстрее? У меня интервью, – не церемонясь, перебила гианга белая стерва.
– Можно. Слово Кармен, – и не подумал возмутиться мой напарник, тогда как меня несколько покоробило это неуважение. Да, мы не суд, но всё же…
– В ходе рассмотрения дела мы с моим напарником столкнулись с рядом нестыковок в показаниях пострадавшей, – выпалила я, поняв, что настал мой черёд блистать и задавать правила игры.
– «Нестыковок»? – кажется, Вигваллу удивило не столько слово, сколько то, что я умею говорить. Интересно, насколько будет уязвлено её самолюбие, когда выяснится, что я ещё и в состоянии размышлять?
– Именно так. Мы твёрдо уверены в том, что Вы, Вигвалла, обманным путём завлекли ругаса Шела в свои сети, и, как только ловушка захлопнулась, предали его общественному порицанию.
– Лысенькая зверушка, похоже, не совсем здорова, – усмешка модели была плотоядной.
– И всё же, мы договорим, – взял слово Валентино, – Мы отрицаем факт насилия и калечения со стороны обвиняемого.
– Что надоумило вас, – Вигвалла обратилась к Квату, – Дать дело таким бездарям?
– Хотя бы то, что мы с Вами, Вигвалла, читаем один и тот же справочник, – мой голос неожиданно окреп, набрал силу и вознёсся под потолок. Толпа заинтригованных журналистов настрополила камеры на меня, – Термин «стабито» ни о чём Вам не говорит?
На этот раз голубые глаза прищурились:
– Верно, это название грязи, в которой миллионы лет копошились твои предки?
– Неверно, – парировал Валентино, – Этот феномен характерен для ругасов в брачный период. Их клешни сковывает паралич, и они становятся неспособны причинить вред партнёру.
Теперь на нас взирали все: и наш куратор, и участники дела, не говоря уже о затаившей дыхание прессе. Подозреваю, что была ещё одна, невидимая мне камера, но гораздо больше меня интересовал Шел. Его глаза, с двумя полулуньями зрачков в каждом, на мгновение пересеклись с моими. Ругас и не надеялся, что к нему отнесутся с пониманием, вдруг осознала я. Поэтому он и был столь пассивен на допросе! Вот как здесь делаются дела!
Священный огонь вспыхнул где-то в центре моих лёгких, заставляя наследственное упрямство дать торжественную клятву: пока я здесь, дела будут делаться как положено, без учёта того, чья раса и статус выше!