— Я знаю, — кивнул Брайан. Его глаза были полны сочувствия. — Я вижу тебя такой же, какой ты видишь себя в зеркале. И Клер тебя такой видит. Но другие люди, живые, видят нас немного иначе, Люси. Это называется временным сдвигом восприятия.
— Что это означает? — опасливо спросила я. Прозвучало страшновато.
— Представь себе, что я держу в руках фигурку из мягкой глины, изображающую человека. — Брайан вытянул перед собой руки. — А потом я ее слегка сжимаю. — Он сдвинул ладони. — Это по-прежнему фигурка, изображающая человека, но теперь она выглядит чуточку иначе. Вот что происходит с нами.
— Но Дэн узнал меня, — возразила я. — На краткий миг он меня узнал!
Брайан кивнул.
— Временной сдвиг происходит не мгновенно. Всегда бывает маленькая задержка.
— А на наши голоса это тоже влияет? — спросила я. — Дэн меня поэтому не слышал?
— Нет. Это явление называется «искажение знакомства», — объяснил Брайан. — Правило пятьсот двенадцать, пункт шесть: если попытаешься обратиться к кому-либо, кто был с тобой знаком до момента смерти, твои попытки связаться с ним будут отвергнуты. Ты говоришь, но тебя не слышат. Если же ты попробуешь обратиться к такому человеку в письменной форме, то буквы превратятся в каракули. Ты бы об этом знала, Люси. Если бы удосужилась прочесть…
— Руководство. Да, Брайан, ты мне уже говорил.
Я все еще пыталась уложить в голове понятие временного сдвига, когда автобус повернул за угол Кэмден-Хай-стрит и свернул на Парквей. У станции подземки «Кэмден» толпились вечерние гуляки. Из клубов, пабов и ресторанов доносилась музыка. Готы,[27] эмо,[28] панки, металлисты, хип-хопперы[29] и бродяги рекой выливались из метро и вливались в ночь. Со всех сторон нас окружали жизнь и энергия. Неудивительно, что Клер не усидела дома.
— Однажды я увидела маму в Ковент-Гардене, — сказала я, сглотнув подступивший к горлу ком. — Или мне просто померещилось. Это случилось примерно через месяц после ее гибели. — Я повернулась к Брайану. — Как думаешь: это значит, что она вернулась на землю, чтобы выполнить задание?
— Вполне возможно, — рассудительно ответил Брайан.
— Но с тех пор она больше мне не являлась как привидение. Думаешь, ей не удалось справиться с заданием?
Брайан покачал головой.
— Порой люди выполняют задание, но предпочитают не становиться призраками.
— Но почему? Это же бессмысленно! Зачем проходить через такие испытания, а потом не явиться тому, кого ты лю…
Брайан поднял руку и встал.
— Наша остановка.
В «Дублинском замке» народу было — не протолкнуться. Я ориентировалась на темную шевелюру Брайана. А он протискивался между толпами выпивающих завсегдатаев к двери в дальней стене зала. Над дверью красовалась черно-красная вывеска, на который самым уродливым шрифтом, какой я только видела, было написано LU$T BOYS.[30] Когда мы подошли ближе, высокий тощий парень в обтягивающей черной футболке и еще более обтягивающих джинсах предостерегающе поднял руку.
— Сколько? — осведомился он, выглянув из-под жиденькой челки, свисавшей ниже кончика носа.
Брайан порылся в бумажнике и вытащил двадцатифунтовую банкноту.
— Двое.
Жердяй проворно сцапал деньги и поставил мне и Брайану на тыльной стороне ладони печать с изображением черной тильды.[31]
— Входите, — сказал жердяй.
Дверь за нами захлопнулась, и на мои барабанные перепонки обрушился жуткий стук, скрежет и барабанные дроби. В этом зале было темно, пахло пивом и потом, было почти невозможно дышать, не говоря уже о том, чтобы двигаться. Пожалуй, тут было похуже, чем в чистилище. Брайан приподнялся на цыпочки и вгляделся в полумрак.
— Люси! — гаркнул он мне на ухо. — Я заметил Клер и вижу кровь.
— Кровь, — повторила я. — Погано.
Я посмотрела в ту сторону, куда Брайан указывал пальцем, и стала протискиваться через толпу, не обращая внимания на то, что меня толкали локтями и наступали мне на ноги тяжеленными ботинками. В какой-то момент что-то ударило меня по спине, и теплая жидкость пролилась на мой джемпер, потекла вдоль позвоночника, к крестцу.
«Пожалуйста, пусть пиво будет светлое», — мысленно взмолилась я, продолжая проталкиваться к сцене.
Группу я увидела почти сразу. Невысокого роста пергидрольный блондин визгливо выкрикивал слова в микрофон, а толстый, как бочка, барабанщик лупил палочками по барабанам и тарелкам с таким остервенением, словно его терзал судорожный припадок. Только басист стоял совершенно неподвижно, с закрытыми глазами. Только движения его пальцев, пощипывающих струны, показывали, что он не спит.
— Смотри, — проговорил Брайан, схватив меня за плечо. — Вон она.
Клер лежала на спине на полу. Ее черные ботинки болтались в воздухе, юбка задралась до талии, обнажив толстую задницу и ноги в сетчатых колготках. Одна ноздря Клер была испачкана кровью, несколько дредов расплелись. Верхом на ней восседала блондинка. Она вцепилась в волосы Клер и дубасила ее затылком об пол, а Клер держала девушку за грудки и наносила по своей противнице не слишком меткие удары. Обе драчуньи были красные как раки и еле дышали.
Впечатление было такое, будто две готические свеклы ведут бой без правил.
Брайан в изумлении словно приклеился к полу.
— Эй! — крикнула я, стукнув его по руке. — Сделай же что-нибудь. Разними их.
Брайан шагнул вперед, остановился и попятился назад.
— Не уверен, что моей базовой военной подготовки для этого хватит, Люси.
Я сделала большие глаза.
— Ой, ради бога. Просто растащи их. Я тебе помогу.
Адреналин и собственная тупость вытолкнули меня из толпы к дерущимся девицам.
— Хватай ее, — распорядилась я, указав Брайану на костлявую блондинку. — А я возьму на себя Клер.
Брайан резко наклонился, обхватил руками противницу Клер и оторвал ее от пола, а я сжала руку Клер и попыталась поднять ее на ноги. Но не успела я и глазом моргнуть, как другая рука Клер взметнулась вверх, и ее кулак врезался мне в подбородок. Я отшатнулась назад. У меня слегка закружилась голова, но в следующий момент я снова потянулась к Клер.
— Отцепись! — взвизгнула она. Ее дреды болтались вокруг головы, словно змеи горгоны Медузы. — Я сама за себя постою.
— Ради бога, Клер, — крикнула я, потирая подбородок, — я пыталась помешать этой девахе убить тебя!
— Я не могу умереть, — прошипела Клер. — Забыла?
— Ага! — прокричал какой-то малый из толпы зрителей. — Мы все будем жить вечно. Рок-н-ролл!
Тощая блондинка пыталась вырваться из цепких рук Брайана. Она колотила его кулаками по вискам. Брайан сжал зубы и молчал, но я видела: ему больно.
— Клер! — гаркнула я. — Ты хочешь, чтобы Брайана тоже побили?
Клер зыркнула на Брайана, и ее взгляд немного смягчился.
— Ладно, — буркнула она и поднялась с пола. — С ней я завтра разделаюсь.
Толпа презрительно улюлюкала нам вслед, когда мы выбирались к выходу. Клер всю дорогу истерически хохотала.
— Смотрите! — крикнула я, когда мы вышли на улицу. — Вон наш автобус.
— Пошел он, — буркнула Клер. — Я не в себе. Добегу до дома на своих двоих.
С этими словами она сорвалась с места.
— Клер! — крикнула я. — Стой!
Автобус проскочил мимо меня, я в отчаянии проводила его взглядом.
Черт.
Я знала, что следующий придет не раньше, чем через час — если придет вообще. И что мне теперь делать? Я смотрела, как Клер исчезает вдалеке. Еще пара секунд — и ко мне пришло решение. Я должна была догнать ее. В конце концов, она еще совсем ребенок. Поддерживая одной рукой груди, чтобы не болтались, я потрусила следом за ней… «Ура, — в тоске подумала я. — Мы снова бежим».
— Отцепись от меня, — прошипела Клер, когда я нагнала ее.
— Не могу, — выдохнула я. Клер перешла на шаг. — Я пропустила автобус.
27
Представители молодежной субкультуры, зародившейся в начале семидесятых годов XX века. Для готов характерен мрачный имидж, интерес к готической музыке, хоррор-литературе и мистике.
28
29
30
Название группы можно было бы перевести, как «похотливые мальчики», но букву S заменяет знак доллара.