Ритм запуска ракеты – затяжное нервное напряжение, перемежающееся всплесками нездорового возбуждения. Шинглер на грани нервного срыва полтора часа наблюдал за тем, как инженеры проводят предпусковые проверки всех систем. Сам он был бессилен на всё это повлиять, и ему оставалось разве что нервно подергивать ногой да перебрасываться со своими земными спутниками наподобие меня ничего не значащими репликами, пока орбитальные спутники стоимостью в десятки миллионов долларов зависли на высоте в полусотне метров над землей под обтекателем PSLV. Где-то за полчаса до старта само понятие времени стало делаться всё более расплывчатым. Вроде бы продолжаешь наблюдать за суетой персонала, как и раньше, но время начинает распадаться на куски: хлоп – и пяти минут как не бывало; затем снова хлоп – еще семь прошло. И вдруг: боже мой, неужели реально начинается?!
Именно на этой мысли Шинглера кто-то распахнул широкие двустворчатые двери сбоку от зрительного зала и начал звать всех наружу. Десятки людей собрались в полукруглом патио с видом на тропический лес, простирающийся на мили вокруг. Из громкоговорителей за спиной понеслась ретрансляция обратного отсчета времени из ЦУПа: «Тридцать секунд… Пятнадцать секунд… Десять, девять, восемь…» Как же мучительно долго длились последние секунды перед тем, как хоть что-то станет видно и ясно, а затем внезапно из-за деревьев взошла ракета – и почти тут же исчезла за низкими тучами. На часах было 9:28 утра. Собравшиеся разразились аплодисментами, а некоторые даже гиканьем и улюлюканьем. Привычные к запускам местные тут же потянулись в здание. Шинглер же задержался еще на несколько мгновений и обнял кого-то из коллег, прежде чем напустить на лицо привычную, будто приклеенную улыбку и объявить: «Я счастлив. А теперь пойдем посмотрим».
Под «пойдем посмотрим» подразумевалось, что нам пора обратно в ЦУП, чтобы узнать, выполнит ли ракета-носитель возложенную на нее миссию до конца. От Земли-то она оторвалась, проделав тяжелейшую часть работы по преодолению силы тяжести, но впереди у этой махины было еще много полетных задач, выполнить которые необходимо, чтобы вывести головную часть на заданную орбиту и разложить там всю массу спутников по местам. А это подразумевало возврат в экзистенциальное состояние ожидания в надежде на лучшее.
Примерно через полчаса наконец пришла и весть о том, что спутники выпущены на круговую орбиту на расчетной высоте в триста миль над поверхностью Земли[10]. Белые (окраска корпуса) «голуби» Dove один за другим выпархивали из грузового отсека и, расправив крылышки солнечных батарей, бисером рассыпались по черному бархату неба. Сигналы со спутников тут же начали стекаться в штаб-квартиру Planet Labs в Сан-Франциско, благо по всему миру была загодя развернута и протестирована сеть антенн и ретрансляторов. Первым делом нужно было убедиться, все ли «голуби» живы и здоровы. Никому еще не доводилось тестировать работоспособность восьмидесяти восьми спутников одновременно. Обычно речь шла максимум о четырех-пяти. Так что и в этом плане Planet пришлось изобретать отнюдь не велосипед, а целую методологию отслеживания местонахождения каждого из своего выводка пернатых и отправки всем «голубям» синхронизированных и согласованных сигналов. На сей раз для начала были выбраны три «кенара» для получения главных команд и их оглашения по кругу. Вместе с рассылкой запросов на проверку состояния на все спутники была отправлена и команда на включение систем экранирования от магнитных наводок, с тем чтобы не допустить потерю «голубями» пространственной ориентации и позволить им выстроиться вдоль силовых линий магнитного поля Земли. Эта система геомагнитной стабилизации вкупе с традиционной гироскопической позволяла спутникам сохранять в пространстве именно ту ориентацию, которая была нужна для того, чтобы держать крылья солнечных батарей строго перпендикулярно потоку. И наконец, были запущены системы позиционирования спутников на орбите по привязке к известному на каждый данный момент времени расположению Луны, планет и звезд.
10
То есть под нижней границей так называемого радиационного пояса Ван Аллена и всё еще под полной защитой от жесткого космического излучения за счет магнитосферы Земли, что также делает низкие орбиты столь же привлекательными, сколь и густонаселенными. –