— Люди — в моей стране — знать — магия, — произнес странник. — Ты — понимать — что есть — магия?
— Нет. — Голова карвара качнулась из стороны в сторону совершенно человеческим жестом.
— Магия — делать — то, что — невозможно — делать, — пояснил Блейд. — Убивать — без меча, жечь — без огня. Ты — понимать?
— Нет. Не понимать. Меч — топор — убивать. Хог — жечь. Нет — хог — нельзя — жечь.
— Хог — жить — в камнях. Ударить — камни — выпустить — хог. Так?
— Так.
— Теперь — хог — жить — моя рука. — Блейд вновь приблизил ладонь к кучке ремней, и от них вдруг потянуло запахом гари. Потом кожа вспыхнула и запылала; Ханк, стоявший за спиной странника с топором наготове, коротко вздохнул. Коготь же испуганно отодвинулся, вжимаясь в стену.
— Это — магия? — спросил он.
— Да. Нет — камня — с хог. Есть — рука. Я — поднять — рука -сжечь — всех карваров.
В глазах Тосс'ота сверкнуло недоверие.
— Ты — хотеть — бежать. Ты — идти — на мост. Ты — рубить -топором — стража. Приходить — другая — стража. Поймать — ты. Поймать -он, — Коготь зыркнул глазами на Ханка. — Связать! Нести — сюда. Я -приходить — ты — снова — рубить — топором. Нет — хог! Ты — рубить -сражаться. Почему? Где — хог — быть — раньше?
Мерзавцу не откажешь в логике, подумал Блейд. Однако это безносое зеленокожее существо, этот убийца и пожиратель человеческой плоти, казался ему в то же время наивным. Вероятно, Тосс'от был не таким уж простачком, но тягаться с человеком в хитроумной казуистике явно не мог.
— Когда — хорошо — магия — нет. Когда — плохо — магия — тоже -нет. Не приходить! — Блейд развел руками. — Когда — совсем — плохо -очень — плохо, магия — есть. Я — звать, магия — приходить. Ты — видеть — сам!
Теперь он поджег одну из корзин-светильников, и жуки начали в панике разбегаться. Пасть Когтя приоткрылась, из горла вырвался скрежещущий звук -словно железным прутом провели по краю жестянки.
— Ты — прятать — камень — рука, — заявил он. — Ты — обманывать! Я — не верить — магия!
Судя по всему, он был рационалистом до мозга костей.
— Я — идти — вниз, жечь — карваров, — Блейд кивнул в сторону лестницы. — Жечь — много — карваров — моей магией. Тогда — ты -верить?
— Нет! Ты — жечь — карвар — хог. Так! Карвар — пускать — стрела — город — пускать — стрела — корабль. Стрела — хог! Город — корабль -гореть. Так!
— Не так! — Блейд выпрямился во весь рост и протянул к пленнику руку. — Я — давать — людям — магия! Холодный — огонь! Люди — убивать -карвар. Убивать — быстро! Быстро — как — в моей стране. Магия — холодный — огонь — убивать!
— Хог — горячий, — возразил Коготь. — Нет — холодный — хог!
Ладонь Блейда чуть приподнялась, и в следующее мгновение синевато-фиолетовое пламя охватило лежавшее на каменных плитах тело. Он сам не знал, как это получилось; он пожелал, и чудовищная мощь стремительным импульсом ударила в пленника, окутав его ярким сиянием, куда более заметным, чем мерцающая дымка Римпады. Этот огонь не испускал тепла; наоборот, от него тянуло леденящим холодом.
Тосс'от раскрыл пасть, выгнулся дугой — что выглядело совсем невероятно для существа, закованного в пластинчатый панцирь — и заревел. Этот крик нестерпимой муки заставил вздрогнуть двух мужчин, что стояли под низким темным сводом, глядя на корчившееся на полу тело. Когти карвара скребли по камню, глаза вылезли из запавших орбит, в углах рта появилась пена; он горел, не сгорая, и карающее синее пламя плясало по его груди, по мощным толстым лапам и животу, облизывало бока, опаляло безносое широкое лицо.
Лишь однажды на Таллахе страннику довелось видеть подобную картину -когда Фаттаргас поразил магическим огнем руки воришки. Тот так же корчился и выл, и зрелище это выглядело таким жутким, таким противоестественным, что Блейд, не выдержав, сам взмолился о пощаде. Но теперь он ждал, не собираясь отступать. Если карвары услышат эти вопли и сбегутся сюда — мелькнуло у него в голове, — им приготовлен хороший сюрприз!
— Что с ним? — Ханк опасливо покосился на объятого синим пламенем пленника. — Что ты с ним сделал?
— Всего лишь доказал, что не всякий огонь горяч. Этот, — Блейд с жестокой улыбкой кивнул на фиолетовые языки, — жжет только плоть, но им не спалишь лес, и на нем не поджаришь мясо. Вспомни-ка, Ронтар, твой джанджарат, мечтал о холодном пламени… Вот оно, перед тобой!
— Страшное зрелище…
— Страшное. Такое же страшное, как война, казнь и пытка. Ты смог бы сотворить такое, Ханк?
— Я?
— Да, ты! Если я тебя научу?
Ханкамар Киттала долго смотрел на бившегося в корчах карвара, и его лицо, вначале растерянное, становилось все более и более суровым. Вероятно, он начал догадываться, что мощью, которой распоряжался пришелец из далекого Бредонна, мог овладеть и другой человек — такой, у которого хватило бы силы наслать этот жуткий карающий огонь на врагов.
Наконец Ханк склонил голову.
— Если ты в самом деле меня научишь… я… я… — он судорожно сглотнул и докончил: — Я клянусь никогда не применять это против людей, Блейд…
— Дальше! — велел странник.
— Я клянусь освободить всех узников… всех, кого забрали на Акка'Ранзор и другие острова безносых…
— Дальше!
— Я клянусь выиграть войну!
— Дальше!
— Но что же еще, Блейд? Победа, свобода и справедливость — разве это не все?
— Погляди! — рука Блейда протянулась к карвару. Тот уже не мог кричать, только хрипел и исходил пеной; его конечности конвульсивно подергивались, глаза остекленели. — Погляди! — повелительно повторил странник. — Нравится ли тебе видеть его муки?
Ханк заколебался.
— Нет… Пожалуй, нет…