Тяну пальцы в сторону собеседника, но он отползает назад, закрывая руками лицо:
— Не только нас просили навестить Торрика! Ещё несколько ватаг, что берутся за грязную работу, получили похожие заказы.
Наконец-то разговор идёт в нужном русле. Нечистые на руку наёмники не брезгуют никакой работёнкой. За такую платят много, лишь бы нанимателям не задавали лишних вопросов. Задачей этого отряда было прошерстить чёрный рынок и найти тех, кто за бесценок сбывает печати для очистки воды.
С ними за время моего отсутствия произошло несколько крупных инцидентов. Пострадало много невинных горожан. Городской совет, недолго думая, ужесточил контроль над подобными печатями. Вот только это оказалось лишь ширмой. Никакого реального контроля нет. Проверки печатей любого качества не проводятся. Их просто изымает стража, и в открытую эти товары уже не продаются. В итоге из рук «доблестной» стражи все печати для очистки воды утекают на чёрный рынок, где их цены взлетают до небес.
И в этом хаосе, накрывшем столицу, варится Торрик, продолжая распродавать остатки моих печатей по весьма выгодным ценам. А беднякам, благодаря моему наказу, они и вовсе достаются почти даром.
Такая конкуренция сильно не нравится ни клану Кровавого Моря, ставшему фактическим монополистом по поставкам чистой питьевой воды в столицу, ни дельцам чёрного рынка, где цены на печати запредельны и можно хорошо наживаться. Однако предложения Торрика спутывают многим карты.
— Это ещё что такое? — я заставляю громил вывернуть карманы.
Помимо монет и всякой мелочи вроде кроличьих лапок и железных гвоздей, у каждого обнаруживаю по печати.
— Нам дали для образца, — поясняет главарь. — Это те, которыми промышляет Торрик.
Честно говоря, я сильно удивлён увиденному и ошибся в своём предположении. Купец-медведь продаёт совсем не мои печати. Среди десятка прямоугольных листов, заряженных Ки и хранящих одноразовую технику, нет вышедших из-под моей руки. В этих печатях запечатано нечто похожее, но сделанное гораздо грубее.
Я оцениваю переплетение иероглифов и подмечаю неточности. При воссоздании печати тот, кто пытался её повторить, просто не сумел верно начертить все линии. От порядка, положения линий и качества каллиграфии зависит эффект, который будет производить конечный иероглиф. Если создавать печать, не зная правильного написания каждого символа, то она не сработает или эффект окажется гораздо слабее. Как в нашем случае.
В этом и заключается одна из сложностей копирования чужих техник. Надо знать, как написал её создавший мастер, а не как принято писать в обществе. Так и с моей печатью. Я зашифровал её достаточно сложно, используя необычную, собственную художественную технику начертания. Но даже так линии были повторены весьма умело, раз печать работает, пусть и слабее. Однако больше чем наполовину воссоздать силу воздействия оригинала не удалось ни на одной из копий.
— Свободны, — я отпускаю наёмников. — Будете должны мне за то, что шкуру с вас не спустил. И чтобы сюда больше не совались. Ясно? Или ваши ошмётки будут со стен соскребать.
— Так точно, милостивый господин! — кланяются лидер и ещё один очнувшийся парень.
— Где в дальнейшем вас искать? Будет для вас поручение, чтобы отработали свои грехи, — многозначительно смотрю на них.
Неуверенно кашлянув, лидер отвечает:
— Трактир Оранжевая обезьяна или У Тётушки Хэ. То там, то там, — поясняет он.
— И не вздумайте распускать языки! — предупреждаю я. — Сдадите меня, найду и вырву ноги.
— А что нам сказать насчёт печатей? — испуганно складывает руки на груди Кривой Нос. — Если мы придём ни с чем, пришлют других. Надо, чтобы Торрик хоть на время притих со своими бумажками.
— Вот и скажете, что запугали его до смерти, а все печати он распродал. А теперь пошли прочь!
Подхватив раненных, они исчезают быстрее, чем пьяница осушает кружку с рисовым вином.
Я стучу в дверь.
— Не открою! — смело откликается девичий голос. — Я всё дяде расскажу, он с вас шкуру спустит… Как только вернётся.
Достав из кольца подлинную печать, просовываю её в щель под дверью.
У меня про запас хранилось несколько. Вот одна из них и пригодилась.
Через пару секунд в двери с лязгом открывается окошко, и на меня смотрят два удивлённых девичьих глаза.
— Ты ещё кто? — роняет она.
— К Торрику от Рена, — добродушно улыбаюсь я. — Он ведь твой дядя, верно?
Окошко закрывается, и через несколько секунд на пороге появляется девушка с гривой непослушных рыжих волос. В руке она держит странный жезл, покрытый ажурными символами. По описанию узнаю новейшую разработку западных артефакторов. Оружие, внутри которого скрыто несколько одинаковых печатей. Каждый заряд позволяет высвободить вложенную атакующую технику. Весьма опасная штука даже в неумелых руках. Для активации хватит и капли Ки, так что использовать может практически любой.