За все время существования коллекции Ханна никто ни на Западе, ни в СССР публично не ставил под сомнение происхождение, подлинность и значимость составлявших ее икон. На иконы Ханна зарились многие западные антиквары и коллекционеры, завидуя удаче счастливчика, как в свое время собиратели полотен старых европейских мастеров наверняка завидовали Эндрю Меллону, не упустившему уникальный шанс заполучить шедевры Эрмитажа[19]. И вдруг негаданная удача! По смерти владельца коллекция не завещана музею, а отправлена на торги. Неудивительно, что иконы с аукциона Кристи расхватали как горячие пирожки на воскресном базаре. Однако не успели новые владельцы насладиться и нагордиться своими приобретениями, как разразился скандал. В 1981 году в Нью-Йорке на английском языке вышла книга, в которой иконы Ханна были объявлены фальшивками[20]. Книга была авторским самиздатом, так как ни одно издательство на Западе не решилось вступить в конфликт и неизбежную судебную тяжбу с домом Кристи[21]. Автором этой печатной бомбы был русский эмигрант Владимир Тетерятников. Вопрос о компетентности Тетерятникова как эксперта древнерусской живописи вызывает споры, однако опыт реставратора у него был[22].
Досталось всем. Ханну – за то, что якобы сохранил в тайне свои сомнения в подлинности икон, которые, как считал Тетерятников, у него окрепли или по крайней мере появились после первой и единственной поездки в 1972 году в Советский Союз, где коллекционер-авиапромышленник увидел шедевры Третьяковской галереи. Не случайно же, писал Тетерятников, по возвращении Ханн перестал выставлять свои иконы и не завещал их музею[23]. Автору каталога 1944 года Авинову, «самоучке, никогда не видавшему подлинной иконы», досталось за дилетантство и излишнее стремление угодить богатому и влиятельному покровителю. По мнению Тетерятникова, именно Авинов, который провел немало счастливых часов в имении Ханна в Пенсильвании, создал миф о величии этой «коллекции призраков», отплатив Ханну за гостеприимство, благосклонность, а возможно, и щедрость. Западным специалистам, которые реставрировали иконы Ханна, досталось за непрофессионализм, а более всего за сознательную и якобы не без участия самого Ханна дальнейшую фальсификацию икон. Тетерятников обвинил и аукционный дом Кристи за то, что тот выставил на торги произведения искусства без надлежащей экспертизы[24].
Десятки экземпляров самиздата Тетерятникова разошлись по цене от 75 до 500 долларов. Даже Центральное разведывательное управление (ЦРУ) купило книгу[25]. Сам автор приобрел репутацию скандального детектива, принципиального и хитроумного следователя, этакого Порфирия Петровича от искусствоведения[26], а то и вовсе главного инквизитора в борьбе за чистоту презентации русской культуры на Западе, способного довести до апоплексического удара антикваров и подорвать основы иконного бизнеса. Последствия скандала, действительно, были серьезными. Тетерятникову пришлось пережить тяжбу с домом Кристи, который, пытаясь остановить публикацию книги, обвинил его в клевете и нарушении авторских прав в использовании материалов аукционного каталога[27]. Консультанты по иконам лондонского и нью-йоркского офисов Кристи, Элвира Купер и Бронислав Дворский, потеряли работу[28]. Иконный отдел Кристи в Нью-Йорке был закрыт, а сама фирма на время отказалась от аукционов древнерусского искусства, проводя лишь продажи единичных икон, затерявшихся среди других художественных ценностей[29]. Едва взлетев, цены на мировом иконном рынке рухнули. Доверие коллекционеров к антикварам и экспертам было серьезно подорвано, да и сами продавцы стали бояться связываться с товаром, атрибуцию которого, как стали считать, провести было очень сложно, если вообще возможно. Кто-то из разочарованных покупателей икон Ханна попытался вернуть их назад Кристи, но без успеха[30]. Кто-то спрятал подозрительные иконы в темных хранилищах с глаз долой. Кто-то решил не связываться с судами и не плакать о потраченных деньгах, повесил иконы в своих домах и прожил с ними до конца жизни. Другим пришлось изрядно потратиться, чтобы провести экспертизу и восстановить репутацию своих приобретений. Скандал затянулся на годы. Со времени торгов прошло уже семь лет, когда трое из клиентов Кристи, купившие иконы на злополучном аукционе, предъявили иск аукционному дому за сознательный обман покупателей. Заплатив за три иконы немногим более 62 тыс. долларов, они потребовали возмещения ущерба на 23 миллиона[31]. Благодаря этому иску мир узнал, где именно оказались некоторые из бывших икон Ханна, но об этом позже. Кристи пришлось принимать энергичные меры, включая угрозы подать встречные иски за клевету[32].
19
В начале 1930‐х годов министр финансов США, предприниматель и коллекционер Эндрю Меллон (Andrew William Mellon, 1855–1937) через посредников купил 21 шедевр Эрмитажа, заплатив советскому правительству порядка семи миллионов долларов. Эти полотна составили основу первоначальной коллекции Национальной галереи искусств в Вашингтоне.
20
21
Тетерятников писал свою книгу по-русски. Ричард Дэвид Бослей, видимо, взялся за перевод «опасной» книги по причине финансового отчаяния. Из его резюме, которое сохранилось в архиве Тетерятникова, следует, что он защитил диссертацию в Йельском университете в 1976 году по русскому Средневековью, однако после окончания университета не мог найти работу. В письме Тетерятникову 30 декабря 1981 года Бослей писал, что трудно поверить, что год назад, когда он переводил книгу Тетерятникова, он работал «машинисткой» и не знал, как прокормить семью. (New York Public Library. The Vladimir Teteriatnikov Scrapbook Collection, 1849–1997, box 17/folder 2. Далее Архив Тетерятникова, номер коробки/номер папки).
22
Тетерятников представлял себя как «единственного [в США] специалиста, воспитанного и профессионально работавшего с иконой в русских музеях» (см., например его письмо Иоанну Мейендорфу от 23 октября 1984 года – Архив Тетерятникова, 29/2). Обратимся, однако, к более объективным сведениям. Биобиблиографический справочник «Отечественная реставрация в именах. 1918–1991 гг.» (Фирсова О. Л., Шестопалова Л. В., сост. М., 2010. Вып. 1. С. 364–365) сообщает: «Тетерятников Владимир Михайлович (1938–2000) – аттестованный реставратор произведений из металла. Окончил в 1961 Калининградский технический институт по специальности инженер-механик». Елена Коган, которая в 2008 году беседовала со вдовой Тетерятникова, уточняет, что речь идет о Калининградском техническом институте рыбной промышленности и хозяйства (http://skurlov.blogspot.com/2010/01/19382000.html). До 1964 года работал инженером-механиком пароходства. С 1964 по 1974 год был научным сотрудником отдела скульптуры и прикладного искусства Всесоюзной центральной научно-исследовательской лаборатории по консервации и реставрации музейных художественных ценностей (ВЦНИЛКР; с 1979 года – ВНИИР, затем ГосНИИР). Согласно этому справочнику, Тетерятников в СССР опубликовал две статьи, о защите художественных экспонатов из черных металлов фосфатными покрытиями и о режиме хранения металла в музеях. Таким образом, ни профессионального искусствоведческого или исторического образования, ни опыта реставрации иконной живописи у Тетерятникова, согласно этому справочнику, не было. Елена Коган со слов жены Тетерятникова пишет, что он отреставрировал свыше пятидесяти произведений «древнерусской станковой темперной живописи». Однако, возможно, речь идет о реставрации окладов, а не живописи как таковой, ведь среди специалистов Тетерятников считался хорошим реставратором по металлу, литых образков и басмы. По сведениям Елены Коган, в 1971 году Тетерятников сдал кандидатский экзамен по древнерусскому искусству и намеревался защитить диссертацию, однако в 1975 году с семьей покинул СССР по израильской визе и приехал жить в Нью-Йорк (см. письмо Комитета по образованию, культуре и науке Государственной Думы в Управление виз и регистрации иностранных граждан ГУВД г. Москвы от 28 октября 1994 года. Дума ходатайствовала об ускорении восстановления российского гражданства для Тетерятникова. – Архив Тетерятникова, 7/3). В эмиграции Тетерятников пытался получить работу по специальности, но без успеха. В частности, в 1983 году он подал заявку на должность начальника лаборатории по консервации и анализу Смитсоновского института в Вашингтоне (Director of the Conservation Analytical Laboratory, Smithsonian Institution), а в 1984 году – на должность директора по научной работе Музея изящных искусств в Бостоне (Director of Research, Boston Museum of Fine Art) (Архив Тетерятникова, 29/2, 17/1, 16/5). В поиске средств к существованию Тетерятников в Нью-Йорке открыл фирму «Teteriatnikov Art Expertise», которая располагалась в его квартире. Фирма предлагала услуги по оценке, экспертизе, атрибуции, реставрации и консервации предметов искусства классической Античности, раннего христианства, Ренессанса, средневековой Византии, исламского, китайского и русского искусства, включая скульптуру, иконы, живопись, археологические предметы, металл, эмаль, керамику, стекло, камень, кость и лаковые изделия. Жена Тетерятникова Наталья, которая, по его словам, в СССР работала в Музее им. Андрея Рублева, после эмиграции получила образование на Западе. Она византинист, работала в библиотеке и музее Дамбартон Оукс (Dumbarton Oaks) в Вашингтоне, сначала как младший научный сотрудник программы византийских исследований, затем как куратор византийской коллекции и византийского архива. На пенсии. В справочнике российских реставраторов ее имени нет.
23
На деле было не совсем так. В интервью историку Вильяму Тримблу (William Trimble) Ханн признался, что хотел бы оставить свою коллекцию Музею искусств Карнеги, но при условии, что музей избавится от произведений современного искусства, которое Ханн не признавал.
24
Предполагалось, что консультант по иконам русского отдела нью-йоркского офиса Бронислав (Слава) Дворский поедет в СССР исследовать провенанс икон. Однако поездка не состоялась с объяснением: «русские не пускают иностранцев в свои архивы». Трудно сказать, действительно ли люди Кристи пытались получить доступ в советские архивы или не стали даже пробовать (см. отчет о заседании нью-йоркского офиса Кристи от 27 декабря 1979 года. Архив Тетерятникова, 7/6). За полгода до аукциона экспертизу икон провел Иван Валтчев (Ivan Valtchev), болгарин, который работал реставратором в русском отделе Кристи в Нью-Йорке. Валтчев пришел к выводу, что 80 % коллекции составляли фальшивки. Якобы после того, как он отчитался о результатах, его уволили. В архиве Тетерятникова сохранилось письмо Валтчева, которое подтверждает его негативное мнение о собрании Ханна (28/6). Однако следует сказать, что это письмо написано в январе 1982 года, уже после скандала, поднятого Тетерятниковым, и после увольнения Валтчева. Кроме того, вопрос о компетенции Валтчева остается открытым. Он якобы изучал реставрацию в каком-то музее в Стокгольме. За месяц до аукциона Кристи нанял румынского реставратора Гарабета Салгиана (Garabet Salgian), который, как и Валтчев, не проводил лабораторного анализа икон, но в отличие от него утверждал о выявлении только одной фальшивой иконы. Профессионализм и этого человека вызывает вопросы. По имеющимся данным, у него не было опыта реставратора, он не работал в музеях и эмигрировал из Румынии якобы со справкой патриарха лишь о том, что может писать иконы (см. материалы статьи Элизабет Такер «Распродажа века: Иконы и фальшивки». Архив Тетерятникова, 17/3). Известно, что консультант по иконам лондонского отдела Кристи Элвира Купер (Elvira Cooper) бегло осмотрела иконы во время кратковременного пребывания в Нью-Йорке. У нее были сомнения в подлинности четырех икон (см. письмо Купер в нью-йоркский офис от 4 декабря 1979 года. Архив Тетерятникова, 28/6). Насколько можно доверять экспертизе Купер, также не ясно. По ее словам, в университете она специализировалась на изобразительном искусстве (King’s College, Durham University, 1962), но призналась, что курсов по иконам не преподавали. Она сама не считала себя экспертом по иконам (см. письмо Купер от 8 сентября 1987 года. Архив музея Тимкен, Сан-Диего, Калифорния). По словам Ричарда Темпла (Richard Temple), в антикварной фирме которого Купер работала до прихода в Кристи, у нее в лучшем случае была магистерская степень по истории Средних веков. По воспоминаниям Темпла, в 1970–1980‐е годы на Западе мало кто знал византийское и славянское искусство, иконы были окружены аурой таинственности и привлекали эксцентричных людей. Любой хотя бы с поверхностными знаниями и особенно с русским акцентом считался экспертом (эл. письмо Темпла от 13 мая 2015 года). Таким образом, нельзя сказать, что аукционный дом Кристи не проводил экспертизу икон Ханна, однако профессионализм привлеченных экспертов оставляет желать лучшего.
25
См. сохранившийся счет (Архив Тетерятникова, 29/2). Соперничавший с Кристи аукционный дом Сотби тоже купил книгу Тетерятникова за 500 долл. (Там же, 8/4). Университетам, музеям и частным лицам Тетерятников продавал свою книгу намного дешевле, по 75 долларов.
26
Сам Тетерятников предпочитал сравнивать себя с Эйнштейном и Галилеем. Он считал, что разгадал главную тайну сталинизма, раскрыв мировую мистификацию русской культуры, и что его открытие войдет в учебники и энциклопедии (см. письмо Тетерятникова Ричарду Дэвиду Бослею от 2 августа 1980 года. Архив Тетерятникова, 16/7). Тетерятников изложил свои взгляды в серии статей. См.:
27
В начале октября 1980 года Тетерятников разослал рекламный проспект своей будущей книги. 17 ноября юристы Кристи предупредили Тетерятникова о нарушении копирайта, который, кстати сказать, они спешно оформили тремя днями ранее, а 28 ноября подали на него в суд Манхэттена. В ходе разбирательства юрист Кристи прочитал рукопись в закрытой комнате с запретом ее выноса. Суд завершился 9 апреля 1981 года, процесс длился более четырех месяцев. Тетерятников не забывал упоминать, что выиграл процесс, но на самом деле суд закончился компромиссом. Тетерятникову пришлось внести изменения в рукопись, а фирма Кристи отказалась от обвинений в клевете и предоставила Тетерятникову право использовать материалы каталога аукциона. Ни одна из сторон не получила материальной компенсации. Для Кристи это не представляло проблемы, но для Тетерятникова, который из личных средств оплачивал адвоката, было ощутимо. В архиве Тетерятникова сохранились письма юристов Кристи о сути изменений в тексте книги и постановление суда от 9 апреля 1981 (8/4). Процесс освещался в прессе.
28
Дворский ушел по-английски, незаметно и тихо, но Купер подняла шум и, хотя и расходилась с Тетерятниковым в оценке икон, фактически перешла в лагерь «антиханновцев». Именно благодаря ей в архив Тетерятникова попали документы Кристи и переписка Купер со многими корреспондентами в процессе скандала. Чтобы остановить Купер, дом Кристи пошел на крайние меры, обвинив ее в краже книг из библиотеки Кристи. В марте 1982 года последовал судебный процесс, который Купер, по ее словам, выиграла. Она доказала, что в течение 11 лет держала книги у себя дома, потому что не имела офиса в помещении Кристи, и могла вернуть их по первому требованию. После тяжбы следы Купер теряются. Ее уход из антикварного бизнеса был окончательным. Обстоятельства борьбы с Кристи Купер изложила в письмах к журналистке Элизабет Такер, которая собирала материалы для статьи и фильма об «аукционе Ханна» (см. письма Купер от 12 октября, 20 и 24 ноября, 8 декабря 1982 года, 14 февраля 1983 года. Архив Тетерятникова, 7/5, 7/6).
29
См. два меморандума директора Кристи в Лондоне Пола Уайтфилда (Paul Whitefield) от 4 ноября 1981 года и 10 мая 1982 года (Архив Тетерятникова, 7/6).
30
Дом Кристи давал шестилетнюю гарантию подлинности информации по проданным иконам, и некоторые разочарованные покупатели попытались этим воспользоваться, однако выяснилось, что гарантировалась лишь подлинность тех атрибуций, которые были напечатаны в каталоге аукциона заглавным жирным шрифтом, а это оказались лишь названия икон. Гарантия не распространялась на атрибуцию икон векам и школам и их провенанс. См. Каталог аукциона. P. 6 (Limited Warranty).
32
Лондонский антиквар Ричард Темпл, который на этом аукционе купил восемь икон для своих клиентов, по просьбе Кристи написал объемный доклад в защиту опороченных икон. В 1982 году он издал книгу, в которой были представлены некоторые из икон Ханна с прежними «древними» атрибуциями (