Я увидела его – мужчину, который сидел поодаль от костра и не принимал участия в веселье.
Увидела и её – призрачную девушку, которая отчаянно пыталась привлечь к себе его внимание.
Я подняла с земли ветку и бросила её в костёр. Он вспыхнул ярче, гораздо ярче, чем мог бы от такой ветки. Потому что вместе с костром горела моя душа, которую я вкладывала в творение пространства.
Костёр солнцестояния, жар, страсть. Каким должен быть огонь, чтобы соединить два мира, чтобы осветить путь влюблённым? Влюблённым, которые, возможно, только догадываются о существовании друг друга. Я отдавала этому костру всю душу. Ведь иначе и не умела. Никогда не умела наполовину. Огненный цветок возносился к самому небу, и казалось, что я горю вместе с ним, как в одной из жизней. Из пепла, из золы, из остывшего кострища возрождаю веру – силами своей души.
Из огня, из искр складывались отчаянные слова: «Заметь меня, посмотри на меня, вот я тяну к тебе руки. Я здесь, я рядом, тебе достаточно сделать шаг, один только шаг. Сквозь миры, через границу посмотри на меня, не мимо, не вскользь. Я здесь».
И пусть хотелось кричать эти слова, но я молчала и наблюдала, как разгорается огонь солнцестояния, как мужчина и женщина из разных миров тянут друг к другу руки, как творится невозможное волшебство этой ночи. Я сделала то, что была должна. Сделала всё, что могла. Сотворила пространство для исполнения их желаний. Развела костёр из собственной души. Исполнила их мечту. Я смотрела на них со стороны, и мне хотелось выть, как бродячей собаке на пустыре.
Я слишком хорошо знала, как это – когда твои мечты исполняются у других.
Развернув бланк с заданием, я достала из кармана карандаш и дрожащими пальцами, испачканными золой, написала расшифровку желания: «Я хочу, чтобы он меня заметил».
Мир поплыл перед глазами. Костёр, люди – всё исчезло. Я снова оказалась на пустыре перед остывшим пепелищем. Опустилась в замёрзшую грязь и вцепилась в землю пальцами. Выл ветер.
– Тина! – Аврелий хотел помочь мне встать, но я оттолкнула его руку.
– Я сама… Всё нормально.
Я поднялась и согнулась пополам, опираясь руками о колени. Настало время идти к мосту, а там – к выходу из этого мира. Открыть дверь…
Голова закружилась.
– Тина, ложись, – сквозь шум в голове послышался голос Аврелия.
– Да, я сейчас… минутку… пять минут…
Ощущая, как меня поддерживают руки ангела, я легла на что-то мягкое и позволила себе прикрыть глаза.
Я проснулась резко. Чувствовала себя полностью отдохнувшей и выспавшейся – кажется, что такого не было очень и очень давно. Открыла глаза. Я лежала, укрытая плащом Аврелия.
Ангел сидел рядом. Перед нами, с краю от пепелища, горел скромный, но яркий и дающий тепло костерок.
– Сколько я проспала? – спросила я осипшим со сна голосом.
– Ладно тебе, главное, что выспалась. Выспалась ведь?
– Аврелий, сколько?!
– Часов десять. Я не засекал.
– Десять… почему ты меня не разбудил, меня же дома потеряли!
Я схватила лежавшую рядом сумку и вытряхнула корпоративный телефон. Конечно же, время, которое я могла здесь провести, уже много часов как истекло. Я опять зарылась в сумку, достала свой обычный человеческий смартфон и посмотрела на часы.
Они показывали вчерашнюю дату, время двадцать два ноль четыре – как раз когда мы встретились в подземном переходе. Я на автомате полезла в настройки, решив, что это проделки сдыхающей батареи, и тут меня осенило.
– Аврелий?..
– Что? – Ангел поднялся и разбросал берцами костерок.
– Это же ты сделал, да?
– Я.
– Постой. Ты десять часов держал временную петлю только ради того, чтобы… чтобы я поспала?
– Тина, ты себя со стороны не видела. Смотреть невозможно, добить жалко. Слишком много сил ты потратила на задание, я бы не смог перевести через границу нас обоих. Сделал, что мог. Ангел я или кто, в конце-то концов?!
На кого сейчас было жалко взглянуть, так это на него: ни сил, ни ангельского обаяния, крылья, как у растерзанной вороны.
Временные петли считались довольно сложной сферой. Мне выдали небольшой лимит, чтобы я могла совмещать работу в канцелярии и обычную жизнь. Когда я запускала – точнее, мне запускали – петлю, в мире людей моё время останавливалось или, на выбор, замедлялось. Пробыв в другом мире несколько часов, я возвращалась домой в ту же минуту или, в зависимости от текущих настроек, через установленное время.
В исчезающе редких местах, например, в Кафе остановившихся часов, этот феномен сам собой разумелся. Самостоятельное создание полноценной длительной временной петли было искусством высочайшего класса. Не знаю, имелась у Аврелия какая-то личная заначка или он создал петлю с нуля, но стоило ли тратить колоссальный запас такого богатства, времени на то, чтобы я выспалась как следует? И её ведь не только запустить нужно было, ещё контролировать, держать, самому не отдыхать.