– Тебе нравится Земля. И ты не просто так интересуешься Мировым Кодексом.
Библиотекарь не спрашивал. Он просто констатировал факт.
– С чего Вы взяли, Павел Люциферович?
Я выдавила улыбку. Люциферович, не мигая, смотрел на меня. Два черных глаза поблескивали отражающимися в них светильниками. И я стала понимать, как чувствует себя земной кролик перед земным же удавом.
Да и вообще, если людей Иудович создал по своему образу и подобию, то не создал ли Люциферович этих своих змей по своему?
И я заулыбалась еще сильнее.
– Понимаешь ли, Катюша… Это очевидно. Ты зачитываешься земными книгами. Что у тебя в активе?
Люциферович вытянул руку и зашевелил пальцами. Над моей головой что-то пронеслось, заставив меня присесть. Благо реакция хорошая!
Подняв глаза, я увидела огромную книгу, парящую перед библиотекарем.
– Посмотрим…
Я выпрямилась.
– Ага! – воскликнул Люциферович. – Катерина Небесная. Так… Конан Дойл – «Возвращение Шерлока Холмса». Шекспир – «Ромео и Джульетта». – Люциферович взглянул на меня. – В пятнадцатый раз перечитываешь! Далее, Пушкин – сборник стихов. Роулинг – «Гарри Поттер и Дары смерти». Книга о вкусной и здоровой пище. Эта-то тебе зачем?
Я, нахмурившись, молчала.
Нет, ну это надо же, третий раз за день меня упрекают в чрезмерном увлечении Землей, да еще и аргументировано!
Люциферович захлопнул книгу.
– А домой ты заказала репродукцию «Черного квадрата» Малевича, – добавил он.
– Все претензии к Петру Иудовичу, это он этот мир создал! – я наконец нашла, что сказать.
Люциферович отправил книгу обратно. На этот раз она плавно обогнула меня, хотя я и успела пригнуться.
– Ну так ты решила спасти Землю?
– Это из области доказать недоказуемое?
Я тянула время. Я пыталась понять, зачем Люциферович меня пытает и что ему нужно.
– Это из области подрастешь – тоже помудреешь, – Люциферович сорвал со своего лица улыбку. – Я не спрашиваю, зачем тебе это. Мне хочется знать, хочешь ли ты, чтобы Земля вошла в Зал Славы.
В конце концов, почему я так заупрямилась? Ну и что с того, если Люциферович узнает о том, что я не хочу, чтобы Землю утилизировали? Я и так всем уши прожужжала, что считаю это несправедливым. Так что изменится, если я скажу еще и Люциферовичу? И я с вызовом выпалила:
– Да, хочу!
Глава 4
Мы сидели в небольшой коморке, служащей Люциферовичу и кабинетом, и спальней одновременно. Даже удивительно, как в такой маленькой комнатке умещалось столько вещей! Стол, огромный шкаф без зеркала, пара стульев, мягкое кресло – в этом отношении Люциферович, как и я, оказался консерватором. Тоже не стал покупать современную мебель, которая готова за тобой по пятам носиться – вдруг посреди комнаты прилечь или присесть вздумаешь. Такое в больнице удобно, за еле стоящими на ногах больными ухаживать, а дома должны быть спокойствие и уют. А вот тумба с аппаратурой новомодного домашнего развлекательного центра и тонкие стойки с кристаллами памяти имелись, и довольно хорошие, может быть, даже получше, чем у моего шефа.
Я расположилась на огромном белоснежном диване. Ощущение было такое, словно сижу на пушистом облаке.
Люциферович принес чашечки с ароматным вином, прищелкнул пальцами, и поднос удобно повис в воздухе. Кряхтя и надувая щеки, библиотекарь стал устраиваться на полу.
– Итак, сразу к делу? – Мелькнула и погасла улыбка. – Я разъясню тебе существующий порядок вещей.
Я кивнула. Потянувшись к подносу, взяла чашечку и сделала маленький глоток. Прислушалась к себе. Травить меня, кажется, не собирались. Вино было отменным, и по телу сладкой истомой разлилось тепло.
– Как тебе, наверно, известно, каждое тысячелетие проводится тендер на право создать мир сроком на пять тысяч лет. Победитель получает огромные льготы, практически неограниченные средства на поддержку и развитие проекта и, как итог, возможность написать монографию, а это прямой путь к повышению.
Я снова кивнула и прихлебнула из чашечки. Все, что рассказывал Люциферович, мне было хорошо известно.
– Через пять тысяч лет проект сворачивают. Если нет видимых причин, которые обычно выясняются по ходу эксперимента. Нестандартное, неконтролируемое поведение, как было в Элеоне. Уникальное культурное развитие, как было в Таррутте. Ну, да ты, наверняка, была в Зале Славы. Одним словом, мир должен отстоять свое право на существование.
Я снова кивнула и поставила на поднос пустую чашечку. Люциферович сверкнул улыбкой, и из крохотной кухоньки прилетел чайничек и наполнил ее.