Алина Идрисовна, закончив разговор про дела, решила поплакаться про сына: «Ох, Викентий, не знаю, что делать с моим Вовочкой! Уже не мальчик, доктор наук, талантливый, красивый, умный, но всё никак не женится. А мне внуков хочется!» – «Алина Идрисовна! Если Вам нужно так срочно, то сами найдите ему жену». – «Да я уже пробовала. Ни на одну приличную девушку не реагирует. Как влип тут в одну…» – Алина Идрисовна гневно засверкала глазами, подыскивая подходящее слово – «… в одну дрянь, так и не может от неё оторваться» – «Ну и пускай на ней женится, если любит. И будут у Вас внуки…» – «Еще чего! Да она просто лярва! С Вовочки по пятьдесят тысяч ежемесячно обирает, а путается с другими. Но присосалась к нему, как клещ. То ей платье новое нужно, то туфли, то на квартплату не хватает… А Володя не может ей отказать» – «Так ведь это нормально, если девушке что-то нужно, а кавалер материально немного помогает». – «Нормально!? Да она всех мужиков в институте на бабло раскручивает, кто на её мордашку клюнул. Я говорю: сын, одумайся! А он: я Вику люблю!» При последних словах я вздрогнул. Алина Идрисовна не заметила или сделала вид, что не заметила, и продолжила свои излияния.
Я слушал, молча кивал, но уже не вникал в смысл. Меня подташнивало и мутило. Так вот, оказывается, какова Виктория! Сколько живу на свете, никак не могу привыкнуть к тому, что симпатичная внешность, приятная манера поведения и лучезарная улыбка женщины вовсе не гарантируют, что она ангел. Скорее наоборот. Ну, что ж, опять – на те же грабли! Но так уж устроена природа: мужчина принимает красивую за родную.
Вернувшись, я машинально плюхнулся на стул около приборов и ступорно уставился в пол. Удар информации оказался столь мощным, что мозг заклинило. Достал с полки колбу со спиртом. Аккуратно, стараясь унять дрожь в руках, налил в мензурку ровно 100 мл и залпом выпил. Крепко. Обожгло. Аж до слёз. Чем бы закусить? А, вот конфетка. Это я как-то раз Вику конфетами угощал… Стоп! Никакой Вики! Наплюй и забудь. Забудь! Ха!
Неужели не ясно, что женщины по натуре своей – лгуньи. Иначе им не выжить. Приспосабливаются. Нормальные человеческие самки. Собственно, они не виноваты. Так устроена их природа. Не одного захомутать, так другого. Поэтому, для верности результата, они не запрограммированы хранить верность… Кстати, по статистике 80 % жен изменяют своим мужьям, пусть даже изредка. Неверность мужей статистика оценивает еще выше – в 90 %. Так что если вы ступаете в брак, то хотя бы одни рога на двоих вам гарантированы.
По-видимому, честнее всего – ходить к проституткам. Они хоть притворяются, но не лицемерят. Их меркантильность не прикрыта враньем про любовь и верность. А что может быть в жизни мерзостней лжи? Бр-р-р… Я налил в мензурку еще 100 мл и махнул. Вот гадость. Это не про спирт. Это про другое… Так. Сознание проясняется… Спасибо тебе, цэ-два-аш-пять-о-аш! И конфетки хор-р-рошо пригодились.
Так. Хватит. Пора. Туда. Только туда. Больше некуда. А! Надо разломать все приборы… Бац, бам, трах!.. Сколько получилось железяк! И датчики с электродами не нужны. Вот так их: молотком – вдр-р-ребезги. И – уничтожить все записи! Порвать. На мелкие кусочки. И – в мусорную корзину. Нет. Не в мусор. Сжечь. А то все эти алины идрисовны с виками и вовочками прочитают, поймут что и как, соорудят новые приборы и до Небес доберутся.
Спички. И – спиртику плеснуть… Хорошо горит!.. Институт? Да нехай сгорит! Всё равно он только в небо коптит. Генератор тоже надо уничтожить. Но не сразу. В генератор я вставил другой предохранитель, послабей, всего на 0,1 ампер. С таким предохранителем прибор проработает включенным максимум минуту, а потом коротнёт и испортится. Что и требуется.
Лаборатория пылала огнём уже вполне прилично. Хорошо, что столы старые, деревянные. От жара начали звонко лопаться пробирочки, стаканчики и колбочки… Я бросил прощальный взгляд за окно. Березы качали на ветру зелеными ветвями, словно провожая. А там, вдали, над излучиной серебряной реки в фиолетово темнеющем небе багрово садилось солнце. Красотища! Природа… Так смотреть бы и смотреть вечно на эту красоту, всегда-всегда! Но не получится, не дадут…
Ну, пора! Я щелкнул по тумблеру. Прощай, жизнь!
Глава 9
Внизу простирались разноцветные поля и сады. Они казались сказочно прекрасными. Небо было ночное, бархатно-черное, усыпанное мириадами золотистых звёзд. Но вокруг было довольно светло. Посреди необъятной долины виднелся гигантской желтый куст, напоминающий цветущую акацию, разросшуюся по кругу на сотню метров. Воздух был недвижим и пахнул свежестью луговых трав. Тишина и покой пронизывали всё пространство от края до края.
И тут раздался чей-то чуть-знакомый голос: «Вот пришла Ваша смерть». Я испуганно оглянулся, но никого не увидел. Странно и жутковато.
Постарался взять себя в руки. Собственно, в чём проблема? Если потрясающая красота вокруг это и есть смерть, то она мне, однако, вообще говоря, нравится. Шикарный вид. Очень даже. Ничего не имею против – созерцать такое всегда. Хотя созерцать – это всё же не то же самое, что жить.
Послышался другой голос: «Вперед, к светлым прогрессивным свершениям! Да здравствует Резидент! Всё путём!» Тут я понял, кому принадлежал первый голос и догадался – кому второй. Я не мог сообразить, откуда идут звуки, и стал вертеть головой. Никого.
Вновь раздался голос Резидента: «В связи с реструктуризацией Высших Сфер и форс-мажорным кризисом эликсиродобычи у Вас в бутылке осталось всего три капли. Торопитесь, иначе будет поздно!». Торопиться? Но как и в чём? Я разволновался, не зная, куда податься, чтобы раздобыть заветного эликсира хоть чуть-чуть. Если б какой реальный магазин у них тут наличествовал!.. Я бы занял у кого-нибудь миллион фуфлоксов и купил в запас сотню бутылей чудодейственной жидкости. Не дай бог, сейчас объявят, что эликсир совсем кончился. Надо срочно что-то делать. «Эй!», – крикнул я, пытаясь окликнуть руководство Высших Сфер. Но звук моего голоса затих безответно. Впрочем, власть и не должна никому отвечать. Её функция – вечно вещать о вечном.
Чёрт побери, может, это всё мне снится? Или я уже умер? Но нет. Если способен думать, значит, еще не совсем мёртвый. Тем более, что могу двигать телом. Если эту оболочку можно назвать телом. Я сделал шаг, другой, третий и, оторвавшись от холма, полетел над долиной.
Никаких усилий полёт не требовал. Просто нужно было захотеть и – парить. Но ведь так в жизни не бывает. Такое бывает только… ага, понял! Это – сон! Ну, конечно, как я сразу не догадался!?
Пролетев над гигантским желтым кустом, я увидел внизу летнюю ажурную беседку. В ней сидели на стульях двое, оба в белом. Спустившись, я узрел Ангела и Архангела, в белых халатах. Значит, это не сон?