— Называйте меня просто Кристиан, — мягко просит он — не любит официоз.
— О да, конечно. Кристиан, ваше обращение было слишком внезапным, — повторяет агент. — Хотя, конечно, мы рады видеть вас нашим клиентом. Это большая честь. Конечно же, мы подготовили несколько ярких и интересных вариантов для вас. Но, может быть, после того как посмотрим апартаменты здесь, я все-таки покажу вам не менее заманчивые и по-настоящему эксклюзивные предложения в других элитных жилых комплексах района?
— Нет, — перебивает ее Крис. — Мне интересен этот дом.
Я не понимаю, почему он хочет жить именно в этом доме. Агент, кажется, тоже. Она мечтает предложить другие варианты, более подходящие, по ее мнению, столь богатому клиенту, но его желание для нее — закон.
Мы едем наверх. Я смотрю на улыбающегося мне Криса и ловлю себя на мысли, что не помню ощущений от его поцелуя. И это меня пугает. Потому что поцелуй с Дастином я помню слишком хорошо. Это пугает не меньше.
Мы выходим на этаж выше квартиры Лестерса и оказываемся в ее точной копии, разве что оформлена она по-другому.
— Прошу, проходите, — говорит агент, приглашая нас. — Это первые апартаменты, с которыми я хочу познакомить вас, Кристиан. Сразу хочу заметить, что данный жилой комплекс был построен по плану архитектурного бюро самого Мэтта Бассетта, а над интерьером апартаментов трудились известные дизайнеры...
Она сыплет именами, которые должны произвести впечатление на Криса, но я их впервые слышу. И он, кажется, тоже. Куда больше имен меня потрясает внутреннее убранство квартиры. Отделка мрамором и деревом выглядит весьма эффектно. Высокие потолки и панорамные окна создают впечатление воздушности пространства. А просторные и красиво обставленные комнаты заставляют задуматься, сколько же стоят эти апартаменты?
Я боюсь представить, сколько.
— Общая площадь — две тысячи семьсот квадратных футов, — продолжает тоном экскурсовода агент. — Внутреннее пространство включает в себя гостиную, кухню, столовую, три спальные комнаты, две ванные комнаты и санузла. Окна выходят на запад — вы всегда сможете полюбоваться закатами, кроме того, вам круглосуточно будет доступен великолепный панорамный вид на центральные районы города. В распоряжении владельцев лаунж-зона с бильярдом, зимний сад и открытая терраса на крыше, лобби-бар, фитнес-центр, частный ресторан, бассейн, подземная парковка, прачечная, круглосуточная консьерж-служба.
Она перечисляет еще кучу всего, заливается птичкой об инфраструктуре, взахлеб рассказывая что-то об интерьере и о знаменитых жильцах. Я вздрагиваю, слыша о Лестерсе. Для меня он как-то незаметно стал психом, «Круглосуточной доставкой пиццы» и парнем, которого хочется придушить и поцеловать (можно и в обратном порядке). Странно менять точку восприятия и осознавать, что все-таки Дастин Лестерс — звезда кинематографа.
Меня вдруг осеняет — я думала, что Лилит лучше не общаться с Октавием, потому что ничего хорошего из этого не выйдет. А ведь сама нахожусь в таком же положении, что и она.
Так, стоп. Она-то без ума от своего Сладенького. А я…
— Нет, — говорю я вслух.
Крис и агент удивленно смотрят на меня.
— Вам не нравится дизайн кухни? — мягко спрашивает она, хотя я понимаю — на мое мнение ей плевать. Главное, чтобы был доволен Уилшер.
Я растерянно улыбаюсь.
— Нравится. Но слишком большой контраст с гостиной и остальными комнатами, — нахожусь я. Мягкая классика действительно разнится с хай-тек оформлением кухни.
— Дизайн без проблем можно изменить. Если, конечно, Кристиан пожелает, — уточняет агент, явно давая понять, что прислушиваться будет только к его мнению.
Я не осуждаю эту женщину, имя которой даже не запомнила. Это ее работа. Просто снова чувствую эту пропасть между собой и Крисом.
Она продолжает свою «экскурсию» дальше. А мы молчим. Крису, кажется, скучно, а я с удивлением рассматриваю комнату за комнатой.
Хотела бы я тут жить?
Не знаю. Может быть. Тут здорово. Просторно, светло, по-своему уютно.
Но... Прежде чем я смогу позволить себе подобное, пройдет еще много времени. Я верю, что «Связь с солнцем» всего добьется. Мы станем рок-звездами.
Нельзя переставать верить в себя. Это предательство своего сердца.
Застыв на балконе, я смотрю в серую небесную гладь. Наверное, в ясные дни небо отсюда кажется еще ближе и краше. И город — историческую часть — видно как на ладони. А вон за теми небоскребами прячется родной Хартли. Я уже скучаю по учебе.