К тому же Мирабель, как выяснилось, изрядно похудела... Комбинезон, когда-то плотно сидящий на ней, теперь чуть ли не болтался, как на вешалке. А Дик проехался относительно «боевой» расцветки комбинезона:
— Какая бодрая раскраска. Зачем ты собрала на этой несчастной вещи все цвета радуги? Надеешься выманить настоящую радугу из ее берлоги? Если это так, то знай, что я против! Я дождь на наш сегодняшний полет не заказывал.
— Будешь бурчать, я откажусь лететь, — кротко улыбнулась Мирабель.
— Откажешься лететь — я останусь в Висконсине навсегда. И ты будешь обречена регулярно видеть мою унылую персону.
Мирабель не выдержала и звонко рассмеялась. Уж кого-кого, а назвать Дика «унылой персоной» пришло бы в голову в самую последнюю очередь.
Биплан, вольготно раскинувший свои крылья на диком, заросшем хвощом и сорной травой поле, выглядел как подбитая птица. Во всяком случае, Мирабель он показался довольно заброшенным. Даже сиротливым.
Впрочем, когда Дик протер ветровое стекло своего самолетика и завел мотор, биплан словно оживился. Фыркая и чуть подрагивая, он замер в ожидании команды на взлет.
— Садись, Мирабель, — гостеприимно пригласил Дик.
Он помог ей забраться в кабину, пристегнуть ремни. Подмигнув, он с легкостью запрыгнул на место пилота рядом с Мирабель.
— Уверена, что не замерзнешь? — с сомнением спросил он.
— Уверена.
— Может, дать тебе мою летную куртку?
— Нет, спасибо. Сам-то смотри не замерзни. Свитер у тебя довольно тонкий, — заметила Мирабель.
— Ерунда. Давно не припомню такого теплого утра. Ну что, старина, соскучился?! — крикнул Дик, перекрывая шум мотора.
Мирабель улыбнулась.
Он бросил ей на колени очки.
— Зачем это? — удивилась девушка.
— Надень. Это специальные летные очки. Я буду спокоен за твои глаза. Кроме того, я хочу, чтобы ты видела те места, над которыми мы будем пролетать, а не щурилась от ветра.
— Спасибо, — поблагодарила Мирабель. — Куда же мы полетим?
— Куда глаза глядят. Куда захочешь. Сегодня ты — мой штурман. Выбирай, Мирабель! Куда лететь?
— Куда-нибудь, чтобы мы потом не слишком долго возвращались домой. Я ведь не умею читать все эти летные карты... Поэтому придется полностью на тебя положиться.
Биплан поднялся в воздух.
6
Мирабель упивалась зрелищем: отсюда, сверху, все выглядело совсем иначе, нежели когда она твердо стояла на земле.
Дик управлял самолетом так же непринужденно, как и вел машину. Казалось, что рожден он был именно летать. Его лицо было невозмутимым, глаза улыбались, а уши словно ловили малейший звук со стороны Мирабель.
Сначала девушка была нема как рыба, но потом ее прорвало. Вслух она комментировала все, на что падал ее взгляд, она без остановки сыпала впечатлениями и восторгами.
— Просто дух захватывает!
— И ведь это мы пока только ровно летим, — засмеялся Дик, — я еще не сделал ни одного воздушного пируэта.
— Даже не вздумай! Что, если меня стошнит?
— А тебя что, укачивает?
— Не знаю.
Дик усмехнулся. Биплан заскользил выше.
Мирабель не узнавала мест, над которыми они пролетали, из-за набранной самолетом высоты. Вроде как это бензоколонка? Да, а может, и нет... Внизу стадо коров? Эти крохотные пятнышки? А вон там золотистым полем разлилась поверхность местного озерца... Минуточку, почему же поверхность золотистая?
Они пролетели над зеленым лесным массивом.
— Хочешь, мы заставим качаться макушки деревьев?
— Шутишь? Конечно, не хочу! А если мы разобьемся?! Не надо, не надо!
— Успокойся, я пошутил.
— Шутник.
Безукоризненно спокойным и темным зеркалом под ними проплыло еще одно озеро, крупнее предыдущего.
Мирабель мимолетно подумала о том, что можно было бы в кои-то веки и искупаться... правда, для этого им придется приземлиться, а тут не видно подходящих стоянок для бипланов... правда, у нее с собой нет купальника... правда, она совсем не уверена, что хочет остаться наедине с мужчиной в опасной дали от людей... правда...
Мысли мелькнули и пронеслись, а биплан летел дальше.
И наконец солнце окончательно поднялось, и тогда Мирабель показалось, что мир окутало золотое солнечное сияние, что оно окружило их и проникло внутрь, в самую душу, в глубину сердца...
— Я и не знала, что так бывает...
Мирабель прошептала это или ей показалось, что она прошептала? Может быть, это были лишь ее ощущения?
Дик покосился на нее и усмехнулся:
— Одно дело, когда ты находишься на земле... или, допустим, распахиваешь окно, а в него проникают солнечные лучи, которые гладят и согревают тебя... и совсем другое дело — когда ты влетаешьв самый центр этого залитого золотом пространства.
— Тебе хорошо, для тебя это пройденный этап, а я вижу восход солнца подобным образом впервые...
— Вот поэтому я и позвал тебя с собой. Не разочарована?
— Нет.
— У вас тут хорошо, есть где разгуляться. Широкая река, озера, лесные поляны и дикие поля... Красота радует глаз. Но вот летать над городами и населенными пунктами не так интересно, поверь.
— Почему же?
— Ну ты представь себе: те же самые дома-коробочки, заборы и ограды, банки и магазины — только вид сверху. Рисунки из учебника по черчению! Скучно...
— Тогда давай не полетим в город.
— Что, совсем не возвращаться?
— Я не это хотела сказать... Давай еще полетаем над каким-нибудь лесом. Вдруг увидим диких животных?
— А какие тебе нужны животные? Дикобраза или медведя мы все равно толком и не разглядим с такой высоты.
— А если удастся увидеть белого оленя? У индейцев, живущих в местных резервациях, это считается добрым знаком: обязательно к счастью!
Дик снова усмехнулся, но очень по-доброму:
— Разве что ради белого оленя. Только не заставляй меня на него охотиться!
— Обязательно! То есть ни в коем случае, — поклялась Мирабель.
Зажмурившись, она попыталась представить, что летит самостоятельно — без самолетных крыльев, без мотора и жесткого сиденья под попой. Сама выбирает, куда двигаться дальше, и наслаждается ощущением невесомости и виражами...
— А как насчет мертвой петли?
— Ты с ума сошел! — Мирабель тут же очнулась.
— Должен же я продемонстрировать тебе все, на что способен пилот моего уровня.
— В следующий раз покажешь! — не думая, выпалила Мирабель, но, впрочем, тут же прикусила язык. Какой еще следующий раз, о чем она думает?
Неужели он начал всерьез ей нравиться, этот заезжий бродячий пилот? Да она же ничегошеньки о нем не знает, хотя его вроде бы нельзя подозревать ни в чем таком...
Как бы то ни было, нужно держать себя в руках. И голову — тоже, пока не заработала себе новую головную боль...
Белого оленя они так и не обнаружили, хотя Дик довольно долго кружил над перелеском и лесными полянами. Предположили, что зверей может отпугивать шум мотора. Хотя, конечно, это и не шум вовсе по сравнению с современными авиалайнерами... Во всяком случае, так Мирабель казалось.
Изо всех сил она старалась запомнить растертую вокруг них небесную краску. Едва видневшиеся поодаль облака напоминали гигантскую кружевную слоновой кости шаль, сильно продырявленную во многих местах. Синева слепила глаза и наполняла душу, Мирабель дышала ею и не могла надышаться. Столько неба сразу она никогда раньше не видела. Даже когда ей случалось залечь в высокой траве посреди заброшенного поля, раскинуть руки и представлять, что она падает в небо, у нее не возникало таких феерических и пьянящих ощущений.
Это было невероятно. Это было волшебно. Мирабель уже позабыла обо всех своих страхах, связанных с полетами... «Наверное, теперь я могла бы вернуться в Нью-Йорк», — подумала она, но тут же одернула себя: еще чего не хватало! И отогнала от себя эту мысль.