Аэростат оказался на привязи: толстые кабели соединяли его с длинным судном, которое величественно покачивалось внизу.
– Еще один способ получать электричество наряду с «солнечными жнецами». Все эти аппараты создали лучшие инженеры королевства. Им помогают Одаренные. Метеомансеры и аэромансеры обеспечивают на этом участке неба хорошую погоду и изобилие солнца.
– Наука и магия работают плечо к плечу, – иронически заметил Шнаппс.
– Наука, только наука, – ответил капитан. – Управление эфирными полями земли не имеет ничего общего со сверхъестественным. Люди покоряют природу разными способами.
Воздух наполнился жужжанием и металлическим пением. Над головами пассажиров промчался легкий аэроплан, подняв небольшой ветер.
– Прибыл цветочный груз из дирижабля-оранжереи! – радостно объявил Блоб. – Подарок от компании. Все лучшее для наших пассажиров!
Аэроплан сделал круг на «Горгоной», а потом помчался прямо на нее.
– Как он сядет? – удивилась Элли.
– Сюда, на верхнюю палубу. Тут есть посадочная полоса с тросом, на который мы ловим аэропланы, как рыбу на крючок.
Капитан показал на дорожку вдоль площадки. Поперек дорожки был натянут толстый трос, прикрепленный к двум барабанам. У барабанов суетились матросы и механики.
– Самолет зацепится за трос тормозным гаком – крюком на фюзеляже. Это новая разработка инженеров. Такой трюк требует немалого мастерства авиатора. Но у нас еще есть сеть для улавливания. Видите? Вон она натянута, в конце дорожки.
– Как рыбалка! – засмеялась Элли. – Или как ловля бабочки сачком.
– Именно так, – улыбнулся в ответ капитан. – А взлет аэропланов осуществляется с помощью паровой катапульты. Внутри ее ходит поршень... – капитан вдруг смутился и глянул на Элли. – Простите, я увлекся. Вам, наверное, это неинтересно.
– Еще как интересно! – с энтузиазмом воскликнула Элли. – Я поняла: аэропланом выстреливают, как из пушки. У нас в кабаре... в одном столичном кабаре, – поправилась она, – показывают похожий цирковой номер. Это так здорово! «Человек-ядро», знаете? Роль ядра в «Электрической стрекозе» исполняет девушка… ее помещают в особую катапульту, а потом производят выстрел. И я… она летит, делает переворот в воздухе и приземляется на сетку!
Элли даже зажмурилась, вспоминая.
Сначала, когда Боров Лазарус решил показать этот трюк на сцене кабаре, она отчаянно боялась. Но цирковой механик, которого пригласили установить оборудование, объяснил, что опасности нет, если все правильно рассчитать. И после первого же выстрела и полета над сценой Элли полюбила этот номер всей душой. Она безбоязненно забиралась в катапульту и ловко приземлялась в сетку. Публика с ума сходила от восторга.
Однако она почти проговорилась! Заметил ли Ларсен? Кажется, нет.
– Я тоже хотела бы так летать, – торопливо сказала на всякий случай, чтобы объяснить свои оговорки. – Я часто представляю себя на месте артистки.
Тем временем пение моторов стало громче, авиетка стремительно приблизилась, коснулась колесами каучуковой дорожки, быстро покатилась, но скоро зацепилась за канат и встала.
Колпак кабины откинулся, на площадку выбрался авиатор.
К нему поспешили матросы, и среди них вышагивала высокая массивная фигура. Солнце блестело на ее клепках и сочленениях.
– Да это же голем! – возмущенно заметил Шнаппс. – Вы сказали, им запрещен выход на палубы!
– Это наш трюмный матрос, – спокойно объяснил капитан. – Его привели, чтобы он помог загнать аэроплан на катапульту для старта.
Из аэроплана выгрузили два ящика, наполненные фиолетовыми цветами. Голем, шагая грузно и пружинисто, ухватил крыло аэроплана руками, толкнул, и легко повел тяжелую машину по дорожке.
– Однако какая силища! Что будет, если он решит применить ее против людей?
– Такого не произойдет, – торопливо сказал Блоб. – Зато один голем может заменить десять рабочих. И платить ему не надо, а расходы на содержание минимальны!
Аэроплан загрузили на катапульту и приготовили механизм для старта. Пилот тем временем принял из рук стюарда кружку с дымящимся грогом и с удовольствием угощался.
Капитан Ларсен вдруг крепко потер затылок, сбив фуражку на лоб, поправил ее, насупился, как будто в раздумьях, и вдруг решился.
Он повернулся к Элли, посмотрел на нее в упор и спросил:
– Госпожа Селеста, хотите прогуляться среди облаков? Пролететь сквозь Небесный Бублик?
– Что вы имеете в виду? – удивилась Элли. – Мы и так летим среди облаков.
– Вы мечтали узнать восторг быстрого полета, и вы его узнаете. Попрошу пилота одолжить нам авиетку на пятнадцать минут. Я и сам не прочь сесть за штурвал, немного размяться.
– Вы хотите прокатиться на аэроплане? И зовете меня с собой?
У Элли замерло дыхание.
– Да, именно так.
– Но как это возможно? Вы ведь капитан! Вам разрешено покидать свой пост на «Горгоне»?
– Почему нет? – пожал тот плечами. – Это не запрещено инструкцией. Бывает, я покидаю судно ненадолго, когда мы останавливаемся на дозаправку. У нас есть моторный аэростат для таких вылазок. Сейчас мы совершим короткую прогулку, ничего более. Авиетка принадлежит компании, я улажу вопрос с Блобом.
– Да, да, я согласна! – Элли прижала руки к груди, не в силах справиться с восторгом.
– Отлично, – кивнул капитан и позвал матроса:
– Луц! Принесите госпоже Селесте и мне куртки, шлемы и очки.
Глава 8
Капитан отошел сделать последние приготовления. Матрос забрал у Элли плащ и вручил ей кожаную куртку, плотный шлем и очки-консервы. Элли знала, как с ними управляться – похожие были частью ее сценического костюма.
Она переоделась, и ее руки дрожали от волнения.
– Ты летишь на прогулку с капитаном? – удивился подошедший Крис. – Быстро ты его прибрала к рукам.
– Ничего подобного, – возмутилась Элли, затягивая ремни шлема под подбородком. – Ларсен просто оказывает мне любезность.
– Однако ты смелая девчонка, – Крис окинул ее уважительным взглядом. – Я бы побоялся лезть в эту этажерку с крыльями.
Тетя Дженни показала Элли издалека большой палец.
Явился капитан Ларсен. Он тоже сменил плащ на кожаную куртку и надел шлем, и в этом наряде выглядел еще более мужественно.
– Готовы, госпожа Селеста? Не передумали?
– Нет!
– В момент старта будет небольшая перегрузка. Выдержите?
– Безусловно!
– Тогда вперед!
Ларсен помог Элли забраться в кабину аэроплана, и сам занял место за штурвалом.
Кабина была одноместной, для Элли разложили откидное кресло рядом, но она сидела вплотную к пилоту.
– Я вам не помешаю? Тут тесно.
– Нет, – капитан мельком глянул на нее. – Можете вытянуть ноги, если вам удобнее.
Элли послушалась, и ее бедро коснулось твердого как камень, бедра капитана. По телу пробежали мурашки.
– Давайте застегнем ваш ремень, – сказал Ларсен спокойно.
Он перетянул ее ремнем и когда застегивал замок, его дыхание обожгло ее лицо.
Колпак закрылся, отрезая Элли от мира. Она облизала пересохшие губы.
Ларсен со знанием дела проверил приборы, положил руки на штурвал, примеряясь. Элли смотрела на его сильные, крепкие пальцы.
– Люблю водить небольшие аэропланы, – сказал он. – Давно не имел этого удовольствия. Полет на дирижабле – это другое. Там нет скорости. На дирижабле ты лучше чувствуешь течения ветров и глубину неба. А в кабине аэроплана ты становишься частью неба. Сейчас вы это поймете.
Ларсен повернул ключ зажигания.
Заурчал мотор, пропеллер начал вращаться, его лопасти мелькали в размытом круге, словно тени.
– Готовьтесь! Взлетаем.
Матрос на палубе махнул флажком и отбежал.
Шум мотора усилился, корпус аэроплана дрогнул, и вместе с ним дрогнуло сердце Элли. Она крепко вцепилась руками в сиденье.