Выбрать главу

Элли ошарашенно отметила, что железные люди при этом двигались непреклонно, но соблюдая обычные правила обращения с людьми – старались не причинять им вреда. А ведь одного взмаха железной руки хватило бы, чтобы снести шеф-коку голову.

– Големы!.. – начал Луц, дико вращая глазами.

– Взбунтовались, мы уже знаем, – прервал его капитан. – Что происходит на судне, Луц?

– Они перекрыли выходы на нижние палубы. Собирают команду и пассажиров первого класса, разводят по каютам и запирают. Мы пленники!

– Кто-то пострадал?

– Не могу знать. Связи с нижними палубами нет. Здесь вроде все целы. С големами спорить себе дороже.

– Пять железяк пленили триста человек! – завопил Шнаппс. – Уму непостижимо!

– Тихо! Отставить панику. Луц, кто на мостике?

– Никого. Штурманов и вахтенных увели и где-то заперли.

Капитан подошел к трубке внутренней связи, снял ее, дернул за рычаг, послушал, повесил трубку обратно.

– Связи нет. Мы имеем дело с масштабной диверсией, – спокойно объявил он.

– Это еще не все... – вздохнул Луц.

– Докладывайте.

– К нам подлетают два аэростата. Черные, без опознавательных знаков.

– Ожидаемо. Пожаловали организаторы диверсии.

– Пираты? – ахнул Шнаппс.

– Пираты.

* * *

Как только прозвучало это слово, в каюте опять поднялся гвалт, но капитан рявкнул:

– Всем молчать!

И добавил спокойнее:

– Ситуация непростая, но не безнадежная. Сейчас наша задача – выбраться из кают-компании и попасть на мостик.

– Но как?! – вскричал первый помощник. – Големы не дадут нам выйти!

– Они всего лишь механизмы. Подчиняются командам. Значит, есть способ их обмануть, отвлечь. Мы это сделаем.

– Эвклид, дай мне поговорить с ними, – потребовала Элли. – Я раньше имела дело с големами. Я их понимаю! У меня получится. Я выйду к ним в коридор.

Она бросилась к двери, но капитан мягко удержал ее.

– Даже не думай. В коридор ты не пойдешь.

– Големы не могут причинить вреда людям!

– Мы не знаем, какой приказ они получили от пиратов. Видишь же – их даже невозможно отключить. Элли, назад!

– Интересно, а как они получили этот приказ? – задумчиво спросил Бумброк. – Им же вроде в затылок надо эту вставлять... как ее... штуку с дырками? Перфокарту?

– Именно так. На судне имеется стандартный набор перфокарт для разного вида работ. Очевидно, перфокарты подменили. Вопрос: кто и как это сделал? Перфокарты хранились в запертом сейфе в командном отсеке. Ключ есть только у меня и помощников. Выходит, на судне действует сообщник пиратов.

Он замолчал и выпрямился, сразу как будто став выше ростом. Цепко оглядел притихших людей, и не все смогли выдержать его взгляд.

Когда тишина стала невыносимой, Элли заговорила:

– Эвклид, я должна кое-что рассказать. Прости, не сделала этого сразу. Но я не придала этому случаю внимания, а потом забыла.

– Что рассказать? Она сообщница пиратов! Подруга Химераса, не иначе! – ахнул Шнаппс.

По лицу капитана пробежала тень.

– Что такое, Элли?

Она замотала головой.

– Никакая я не сообщница! Вот еще вздор! Но вчера я убирала в салоне. И вот что нашла.

Она рассказала про найденные в цветочном горшке круглые бумажки, что остаются после пробивки перфокарт. И показала: бумажки так и лежали в кармане передника.

Все слушали ее внимательно.

Когда она закончила, капитан заключил:

– Сообщник пиратов пронес на судно чистые перфокарты. И приготовил новые уже тут, с учетом карты помещений и ситуации.

– У кого есть машинка для пробивки? – спросила Элли.

– На судне ее нет. Нам выдают в конторе готовые перфокарты.

– У вас есть такая машинка? – спросила она Блоба. – Я видела у вас арифмометр.

– Нет у меня такой машинки! Я тоже использую стандартные карты! – вскричал он. – Не надо обвинять меня в диверсии. Я пострадаю от нападения больше всех. Совет директоров повесит меня на рее! Или четвертует.

– А у вас, Буффорд? – спросил капитан, вперяя тяжелый взгляд в укротителя, который забился в углу и глазел в иллюминатор. – Вы как-то упомянули, что везете перфокарты для подопечного груза.

Буффорд вздрогнул, повернулся и ответил со злым ехидством:

– Машинки нет. Перфокарты я вез чистые. Вчера они пропали из моей каюты. Кто-то вломился ко мне и украл папку с документами. Я же приходил к вам на мостик, помните? Но вы меня не пожелали слушать и выставили взашей!

– А у меня сегодня утром свистнули свисток, которым я отдавал команды големам, – убитым голосом присовокупил Бумброк. – Я думал, парни подшутили. Но у меня был запасной, поэтому я того... не стал докладывать.

– Ясно. Диверсант действовал по обстоятельствам. И действовал очень ловко. Использовал каждую возможность. Наверное, машинка была у него своя. Но только один человек мог подменить перфокарты. Пулкинс, потрудитесь дать объяснения.

– Пулкинс?! – ошарашенно вымолвил первый помощник Легран. – Как Пулкинс? Почему Пулкинс?

– Потому что я перфокарты не трогал, – разъяснил капитан с каменным лицом. – Вы? Вряд ли. Вы были целый день у меня перед глазами. Вчера несли вахту в другом месте, на мостик не заходили. Конечно, могли провернуть подмену раньше. Но Пулкинсу было удобнее всего. Он использовал поддельные перфокарты сегодня, когда занялся големами. Сразу же после того, как я решил не останавливаться на Скаррене. Вопреки горячему желанию Пулкинса. Пираты вывели судно из строя, чтобы заманить нас в ловушку. Когда это не удалось, им пришлось действовать иначе.

Все головы повернулись ко второму помощнику. Вид тот имел жалкий. От его молодцеватости и следа не осталось. Мундир в коричневых пятнах от ромашкового чая, ухо красное и распухшее, на щеке дергается жилка, глаза панически мечутся из стороны в сторону.

Нет никаких сомнений – виновен!

Пулкинс сделал усилие и взял себя в руки.

– Капитан! Я уважаю вас и устав, и потому не стану бить вам морду за голословные обвинения, – произнес он ломким голосом.

– Попробовал бы только, – спокойно парировал капитан.

Пулкинс прерывисто вздохнул и одернул китель.

– Я ничего не делал! Это не я. Сейф на мостике мог вскрыть диверсант. Любой мог подменить перфокарты! Горничные, пассажиры, матросы. Штурманы!

– Любой не мог. На мостике постоянно кто-то присутствует и днем, и ночью.

– Но если... – отчаянно заговорил Пулкинс и закашлялся от волнения.

– Капитан, надо разобраться, – нахмурился первый помощник. – Не дело обвинять без доказательств.

– Уверен, доказательства найдутся. В его каюте. Я заметил, Пулкинс, что вы отчаянно стараетесь не пускать меня к себе. Практически вытолкали меня, когда я зашел к вам в день отлета. Что вы там скрываете?

– Ничего!

– Капитан Ларсен, прошу вас, успокойтесь, – рассудительно заговорила тетя Дженни, которая все это время держалась молчком и распутывала пряжу, как ни в чем не бывало. – Вы бедного мальчика до истерики доведете. Он ваш подчиненный. Прекратите запугивать его. Проявите благоразумие! Быть может, послушай вы его, пристань на Скаррене, ничего бы и не было! В этой ситуации есть и ваша вина.

Она воинственно взмахнула спицами. Клубок упал и покатился. Все проследили за ним глазами.

Элли перевела взгляд на тетю Дженни. На блестящие спицы. Зажатые в правой руке. Острые с одного конца, но плоско обрезанные с другого, с двумя зазубринами по краям.

Потом она вспомнила еще кое-что. И ей стало очень противно и холодно от новой догадки – и от собственной глупости.

Нахохлившийся Пулкинс признательно смотрел на тетю Дженни, свою единственную заступницу.

– Пулкинс, что заставило вас пойти на сговор с пиратами? – допрашивал капитан с ледяным бесстрастием. – Вам заплатили? Каковы их дальнейшие планы? Если вы что-то знаете, вам лучше начать говорить. По вашей вине могут пострадать люди. Кто отдавал вам приказы?