Кухня была не менее высокотехнологичной и стильной, отделанная чёрным гранитом и хромом, где над рабочими поверхностями висели галогеновые лампы, которые каким-то образом знали, где находится человек, и сами включались, чтобы освещать процесс нарезания, смешивания или чего угодно, чем можно было заниматься на кухонных стойках (строго говоря, иногда Рис и Гвен использовали их не только для готовки). Холодильник был подключён к интернету и мог сам заказывать продукты, экологичная стиральная машина измеряла количество используемой воды и сама наполнялась моющим средством. Посудомоечная машина могла делать всё, что угодно, кроме собственно загрузки в неё посуды.
Работая в Торчвуде, привыкаешь к высокотехнологичным механизмам — Торчвуд на протяжении целого столетия собирал инопланетные технологии и приспосабливал их для своих потребностей — но идеи Гвен об ультрасовременных кухонных гаджетах ограничивались прибором для нарезания лука кубиками, который она видела в телемагазине. Она задумалась, не заключил ли Джек тайное соглашение с производителями кухонной утвари, позволив им использовать инопланетные разработки.
Затем агент по продаже недвижимости провёл их в спальню. В комнате, которую они делили между собой сейчас, было достаточно места для двуспальной кровати и платяного шкафа, вешалки в котором ломились от одежды. У Гвен был маленький туалетный столик, но пользоваться им она могла только сидя на кровати, потому что в комнате не хватало места для табуретки. Здесь же была гигантская кровать шириной с «Кадиллак», и по обеим сторонам её было достаточно места, чтобы припарковать ещё одну такую же машину. Платяного шкафа не было — его заменяла гардеробная.
— Разве ты не говорила, что всегда хотела иметь гардеробную? — усмехнулся Рис.
Гвен посмотрела на него. Да, она всегда хотела иметь гардеробную, и эта квартира была фантастической — но стоп! Они по-прежнему не могли позволить себе поселиться здесь. Разве что если бы только она начала продавать инопланетные технологии людям, производящим блендеры.
Тем временем Брайан Шоу открыл дверь из тёмного матового стекла.
— Здесь у нас ванная комната, отделанная серым сланцем и чёрным гранитом.
Агент по недвижимости зашёл в ванную, и Гвен схватила за рукав Риса, который направился за ним.
— Это безумие, Рис, — прошептала она. — Это красиво, да, я знаю. Но мы не можем позволить себе ничего из этого. Мы только зря тратим время этого человека.
Рис посмотрел ей в глаза и прикоснулся к её щеке.
— Я знаю, — мягко сказал он. — Может быть, не сейчас. Но однажды. Скоро. Ты и я, это то, чего мы хотим, разве нет? Лучшее, что мы можем получить.
Гвен улыбнулась ему и сжала его руку.
— Я уже получила это.
Он подмигнул ей.
— Давай. Пойдём посмотрим гранитную ванную.
Гвен рассмеялась, и Рис провёл её через дверь из матового стекла.
Они вошли в ванную. Она была, как и сказал агент по недвижимости, вся из серого сланца и чёрного гранита с белоснежными элементами и хромированными кранами.
Но там не было ни следа Брайана Шоу.
Рис оглянулся, как будто Шоу мог проскользнуть мимо него незамеченным.
— Куда он делся?
Гвен включила логическое мышление, от которого так и не смогла избавиться несмотря на всё то, что видела за прошедший год.
— Должно быть, он вышел, пока мы разговаривали.
Она выскочила из ванной и позвала агента:
— Мистер Шоу?
Никто не ответил.
Гвен быстро пробежала по квартире. Квартира была большой, но не настолько, чтобы в ней можно было заблудиться. И Брайана Шоу там не было.
Вернувшись, она обнаружила, что Рис всё ещё в ванной. Она не была уверена, не думает ли он о том, что Брайан Шоу мог уйти через розетку.
— Его здесь нет, — сказала она.
— Он должен быть где-то. Он зашёл сюда двадцатью секундами раньше нас. И здесь нет окон.
Гвен снова попыталась помыслить логически. Учитывая, что это был Кардифф, а Кардифф стоял над дырой во времени и пространстве, которая иногда деформировалась, время от времени логическое объяснение необъяснимого сводилось к одному слову:
— Разлом, — сказала она.
Рис посмотрел на неё и покачал головой.
— О нет. Не здесь?
— Тогда объясни мне это, Рис. Скажи мне, как мог Брайан Шоу зайти в ванную комнату и бесследно исчезнуть.
Он не смог.
Гвен нежно поцеловала его.
— Это ещё зачем?
— Прости, Рис. Я должна вернуться на работу.
Глава третья
Тошико Сато любила уравнения так же, как другие люди любят поэзию.
Эти люди — любители поэзии — люди, о которых большинство других, вероятно, думало как о нормальных — находят истину и эмоциональную поддержку в структуре слов, ритме и звуковых модуляциях. Тошико же никогда до конца не доверяла словам. Их было слишком легко неправильно истолковать или использовать. Многие люди могли быть очень умными в плане слов. И они использовали слова, чтобы разбить тебе сердце. Далеко не все из них были такими же умными в области чисел, и лишь немногие действительно понимали их, если они не обозначали сумму на их банковском счёте, а ещё меньшее количество людей ценило их простую, истинную красоту так же, как Тошико Сато. Потому что в конце концов всё сводилось к числам, от физики атомных бомб до формы осеннего листа, летящего по ветру. Всё сводилось к математике. Именно такое видение вещей делало Тошико особенной. И именно это, она знала, делало её странной.
Тот факт, что она была влюблена в мертвеца, который продолжал ходить и разговаривать, был в порядке вещей.
Да она не странная — она суперстранная!