* * * Работы на "Варяге" продолжались, и вскоре среди команды пошли разговоры о скором переходе в Макао. Это радовало. Многим уже наскучило стоять у Северной набережной Большого ковша Черноморского судостроительного завода - хотелось открытого моря и свежего ветра. И вот в один из пасмурных зимних дней, когда на море штормило( а с серого неба сыпал мокрый снег вперемешку с холодным дождём( на крейсере появился молодой широкоплечий человек в тесном длиннополом пальто и с чёрным "дипломатом" в руках. Молодой человек предъявил пропуск, подписанный начальником порта ЧСЗ, и, сопровождаемый вахтенным офицером, направился прямо в каюту капитана. Георгий Семёнович в это время беседовал с первым помощником - обсуждался вопрос готовности корабля к пробному выходу за акваторию. Шагнув в каюту и плотно прикрыв за собой дверь, молодой человек поздоровался и произнёс вполне обычную фразу: "Вам привет от Моисея Моисеевича", которая произвела на вице-адмирала удивительный эффект. Лицо Долгопрудного, обычно нахмуренное, в один момент разгладилось( глаза загорелись( на губах заиграла улыбка, и он даже вскричал нечто вроде: "Мой милый, как я рад!", после чего шагнул к молодому человеку с явным намерением его обнять. Молодой человек в узком пальто вежливо отстранился и глазами указал на первого помощника. Вице-адмирал понял намёк и немедленно приказал первому помощнику покинуть каюту( но не отлучаться далеко( поскольку скоро воспоследует ряд новых распоряжений, требующих быстрого и неукоснительного исполнения. Первый помощник отдал честь и вышел. Как и приказывал вице-адмирал, он не стал далеко уходить от каюты( прогуливаясь по центральному коридору, ведущему на мостик. И в результате стал невольным свидетелем окончания разговора между Долгопрудным и загадочным молодым человеком. О чём впоследствии рассказал на "посиделках" в офицерской кают-компании. Прошло чуть более четверти часа, как дверь, закрывшаяся за старшим помощником, резко распахнулась. Через комингс переступил вице-адмирал, и был он снова сердит, от его недавней приветливости не осталось следа. - То, что вы предлагаете, - это безумие! Слышите? Бе-зу-ми-е! - говорил Долгопрудный, поправляя на ходу свой парадный китель. Старший помощник превратился в слух, стараясь не пропустить ни единого слова. Молодой человек шёл за Георгием Семёновичем и выглядел спокойным, словно раздражение, изливаемое вице-адмиралом( его совершенно не касалось. - Пиратский рейд! - продолжал Георгий Семёнович( очевидно( не замечая вставшего навытяжку старшего помощника. - Вот как это называется! Без поддержки( без боевого охранения( к чёрту на кулички. Где мы топливо будем брать, в конце концов? И под каким флагом прикажете выступать? Может, нам поднять чёрный? С черепом и косточками? - Зачем же такие ужасы? - высказался на это молодой человек. - Можно под "Андреевским". Моисей Моисеевич уверен, что это не вызовет никаких дипломатических осложнений. А если даже и вызовет... Шила в мешке не утаишь. - Уверен он( - буркнул Долгопрудный. - Без году неделя! Исполняющий обязанности( а туда же! Что он понимает в мешках?.. Тут Георгий Семёнович сообразил, что и так сказал более чем нужно в присутствии постороннего( замолчал и с недоумением воззрился на замершего старпома. - Ах( это вы( - пробормотал он и тут же снова принял независимый и вполне респектабельный вид. - Так( - сказал вице-адмирал( - а вы что стоите? - Жду ваших дальнейших распоряжений( товарищ вице-адмирал( - браво отвечал старпом. Вице-адмирал посмотрел на него исподлобья, потом встрепенулся и громко объявил: - Немедленно постройте офицеров, за исключением вахты, на полётной палубе! - и добавил тоном ниже: - Буду говорить с людьми... Приказ был выполнен в точности, и через полчаса( невзирая на снег и морось, на палубе крейсера был построен весь офицерский состав. Георгий Семёнович начал без предисловия: - Товарищи! Мы получили приказ. В течение двух недель мы должны закончить подготовку и перевооружение крейсера и покинуть Николаев. Курс пока - на Атлантику, дальше - будет видно. Хочу предупредить вас: это не простой поход - вполне возможно, что мы встретимся с противником, превосходящим нас по боевой мощи. Так что будьте готовы к любому развитию событий. Я надеюсь на вас, верю в ваше мужество и профессионализм. Не посрамим чести советского флота! Он сказал "советского" не случайно: в команде "Варяга" хватало и украинцев, и представителей других национальностей стран СНГ, потому говорить "русского" было некорректно, а "эсэнгэшного" - глупо. Офицеры молчали. Лишь лёгкий шепоток прошёл по строю, сразу затихнув. - Наверняка( у вас есть вопросы( - продолжил вице-адмирал после небольшой паузы. - Спрашивайте сейчас( и если я смогу - отвечу. Потом времени на вопросы и ответы не будет. - Разрешите обратиться, товарищ вице-адмирал? То был командир расчёта ЗРК "Кинжал" - Василий Рушников. - Разрешаю( - Долгопрудный кивнул. - От кого исходит приказ? Стоявшие рядом офицеры посмотрели на Василия( как на блаженного. Самое интересное, что точно ответить на вопрос, кому сегодня принадлежит "Варяг", никто из них не смог бы, однако в их сознании давно закрепилась и заменила собой истину одна из высказанных кем-то гипотез, основанная на простейшей бытовой конспирологии - будто бы существует тайная наднациональная организация, объединяющая в себе лучших представителей силовых структур и ставящая своей целью не больше и не меньше, как восстановление Советского Союза, и будто бы именно эта организация приобрела авианесущий крейсер, дабы спасти его от разграбления и переплавки в сковородки с тефлоновым покрытием. Однако вице-адмирал ответил. - Приказ отдал... Президент( - сказал он громко. - Наш Президент. Ответ подразумевал множество толкований, но Рушников, видимо, удовлетворился, потому что задал новый вопрос: - Вы говорили о "противнике, превосходящем нас по боевой мощи". Кто бы это мог быть? Вице-адмирал оглянулся на молодого человека в тесном пальто. Тот промолчал, предоставив Долгопрудному самому выпутываться из сложной ситуации. - Противником будет считаться тот, - произнёс вице-адмирал со значением, кто попытается помешать нашему крейсеру выполнять поставленные перед ним задачи. Большего я сказать пока не могу. - Спасибо, - с достоинством поблагодарил за ответы Василий Рушников. Разрешите встать в строй? - Разрешаю. Больше вопросов не поступало, и Долгопрудный отпустил офицеров. Те не стали задерживаться на палубе. Две недели - не слишком большой срок, чтобы подготовить тяжёлый авианесущий крейсер к первому самостоятельному плаванию. Но они справились. А как же иначе?
* * * ...Через две с половиной недели после получения приказа от "нашего Президента" авианосец бросил якоря в пятидесяти милях от входа в пролив Босфор. Как и предписывалось Конвенцией о морских проливах 1936 года, принятой в швейцарском городе Монтрё, радисты "Варяга" на частоте в 500 килогерц вызвали сигнальную станцию Босфора, расположенную в Анадолу, сообщили наименование и позывные корабля, после чего запросили разрешение на проход в Мраморное море. Согласно той же Конвенции, черноморские государства, желающие провести корабли через Босфор или Дарданеллы, обязаны за восемь дней по дипломатическим каналам послать турецким властям уведомление о своём намерении. Применительно к "Варягу" это было сделано заблаговременно, однако у турецкой разведки чесались руки и все остальные органы от желания заглянуть на нижние палубы крейсера, а потому разрешение получено не было. В тревожном ожидании прошла ночь. Долгопрудный вёл переговоры с сигнальной станцией, а турецкие пограничные катера бороздили воду вокруг "Варяга", действуя на нервы боевым расчётам, просидевшим всю ночь на своих постах и наблюдавшим за этим безобразием на экранах локаторов и сквозь видеоискатели оптических прицелов. "Пропустят - не пропустят? - задавались вопросом офицеры крейсера. - И что будем делать, если не пропустят?". Однако с рассветом турки дали "добро", и тяжёлый авианосец на скорости в 10 узлов двинулся дальше, держась азиатского берега. Распоряжение пропустить корабль поступило с самого верха, и турецкие разведчики с пограничниками ничего не смогли сделать. Они, разумеется, не знали, что это распоряжение появилось в результате блестящей операции, проведённой военным атташе российского посольства в Анкаре. Денег, перечисленных на специальный счёт, атташе не жалел, и несколько видных чиновников Турции в ту ночь заметно увеличили свои капиталы. Дарданеллы тяжёлый крейсер миновал уже без малейших задержек. Восточнее Мальты "Варяг" был визуально замечен с борта авианосца "Америка". Между командирами двух военных и сравнимых по мощи кораблей состоялся краткий диалог по ближней радиосвязи. Переводчик не понадобился - оказалось( что Георгий Семёнович неплохо владеет английским. В результате этого диалога капитан "Америки" пожелал Долгопрудному и вверенному ему кораблю счастливого пути, а разведка ВМФ США обогатилась ещё одним - в ряду сотен других - донесением о появлении на мировых океанских линиях приписанного к порту Макао тяжёлого авианесущего крейсера под названием "Варяг". Моряки "Америки", высыпав на палубу, не без изумления взирали на грозный силуэт крейсера - четыре года назад они видели в этих водах точно такой же (систер-шип "Адмирал Кузнецов" заходил сюда во время проведения международной операции по умиротворению военного конфликта, названного впоследствии Боснийским Кризисом)( но к формам крейсера проекта 11435 трудно было сразу привыкнуть. Ещё они видели перед собой осколок огромной и страшной Империи и могли только благодарить своего протестантского Бога20 за то( что он услышал их молитвы и не допустил, чтобы дело дошло до Большой войны и здесь, в Средиземном море, им повстречался всего лишь один (да и то "безоружный") крейсер потенциального противника( а не десять или двадцать плавучих монстров с лучшими в мире истребителями на борту... За время перехода к Атлантике "Варяг" дважды сменил флаг. Если порт Черноморского судостроительного завода он покинул под жёлто-синим флагом Украины то, после того( как крейсер миновал Дарданеллы, над его "островом" взвился красный флаг Китайской Народной Республики, и только за Гибралтарским проливом на гафеле был поднят настоящий "Андреевский" флаг две синие полосы крест-накрест на белом фоне.
(В/ч 45678, Ленинградская область, январь 2000 года) Клиент был пьян. В стельку. Он сидел на скамейке в раздевалке служебного помещения под "вышкой" командно-диспетчерского пункта и, тупо глядя перед собой( зычно икал. И больше от него ничего нельзя было добиться. - Везёт тебе( Костя( - заметил начштаба и главный радетель коммерческих полётов подполковник Лаптев. - И деньги заплачены( и лететь никуда не надо. Громов снял фуражку и размотал шарф. - А где остальные басурмане? - поинтересовался он( направляясь к своему шкафчику. Имелись в виду спутники клиента( эти ребята обычно приезжали компаниями пофорсить друг перед другом( сняться всей кодлой на фоне современного истребителя. Лаптев засмеялся. - Остальные ещё хуже( - сообщил он. - В "джипе" у КПП сидят- вылезти не могут. - Понятно( - сказал Громов( он начал расстёгивать шинель. - Ты куда это собрался( подполковник? - подозрительно осведомился Лаптев. - Керосин оплачен? - спокойно спросил Громов и сам же ответил: - Оплачен. Ресурс оплачен? Оплачен. Чего тебе ещё нужно( подполковник? Лаптев обиделся: - А тебе( подполковник( всегда нужно больше всех!.. Клиент вдруг издал низкий утробный звук( и его вырвало зелёным прямо на брюки. - Ай-ай-ай( - Громов покачал головой. - Какая неприятность. Займись( подполковник( это входит в перечень услуг. Начштаба побагровел. Вывести его из себя всегда было довольно просто. - Ты у меня попомнишь( подполковник( - пообещал он зловеще и выскочил из раздевалки. - Попомню( - невозмутимо отвечал Константин. Через пятнадцать минут полностью экипированный и готовый к вылету Громов неторопливо шёл по рулёжной дорожке( направляясь к ангарам( где его ждал красавец-истребитель "Су-27УБ"21. Сержант из роты технического обслуживания приветливо улыбнулся ему: - Здравия желаем, товарищ подполковник! - Здорово, Иван. Как тут "журавль"22 без меня поживает? - На пять с плюсом. У нас всё схвачено, товарищ подполковник, не беспокойтесь. Громов знал, что у техников действительно "всё схвачено" и не беспокоился. Он кивнул сержанту и по приставленной лестнице забрался в кабину. Устроился в кресле, пристегнулся, включил питание приборной доски, окинул критическим взглядом россыпь зелёных огоньков, проверил состояние многофункциональных дисплеев и табло отказов. В это время сержант убрал колодки и лестницу, помахал рукой, показывая, что всё готово. Громов запустил силовую установку, прислушиваясь к тому, как мощно раскручиваются роторы двух турбореактивных двигателей АЛ-31Ф производства фирмы "Сатурн" Архипа Люльки. Потом перебросил тумблер на приборной доске и вышел на связь с командно-диспетчерским пунктом. - База, говорит Витязь, как слышно меня, приём? - С добрым утром, Костя, - поприветствовал Громова весёлый голос. Константин сразу опознал его владельца - майора Саблина, который сегодня дежурил на КДП. - С добрым утром, Слава. Выпускай на взлёт, не томи. Возникла заминка. Потом, понизив тон, Саблин сообщил: - Тут начштаба всех строит - не велит тебя выпускать. - Основания? - Говорит, полёт отменяется в связи с неявкой клиента. - Хм-м... Клиент, по-моему, на месте. И при деле. Саблин приглушённо засмеялся. Он был в хорошем настроении и, видимо, вполне оценил юмор ситуации. Громов услышал, как на заднем плане громко, но невнятно рокочет разобидевшийся подполковник Лаптев. Ему кто-то робко и так же невнятно отвечал. Константин разобрал всего несколько слов и обрывков фраз: "этот наглец", "приказ", "клиент", "его урою" и "он у меня". Двигатели "Су" продолжали работать на холостом ходу, и Громов скучным официальным голосом снова запросил у КДП разрешение на взлёт и эшелонирование23. Саблин вернулся к выполнению своих прямых обязанностей: - Витязь, вам отказано в вылете. Заглушите двигатель и покиньте самолёт... Костя, начштаба упорствует. Говорит, что клиент находится на земле, а без клиента ты не полетишь. -.А ты ему объясни, - посоветовал Громов с ленцой, - что клиенты разные бывают. Кому-то нравится участвовать в процессе, а кто-то предпочитает наблюдать. Саблин передал народу слова Громова, и тут же эфир взорвался жизнерадостным хохотом. Смеялись все, кто был на КДП, кроме, наверное, уязвлённого в очередной раз подполковника Лаптева. - Ну что там? - спросил Громов, когда смех несколько поутих. - Начштаба нас покинул, - безо всякого сожаления сообщил Саблин. - Ты бы только видел его физиономию! - Мне разрешат сегодня вылет или нет? - Лети, сокол, - дал своё согласие Саблин. - Занимай третий эшелон и крутись в своё удовольствие. Кобру покажешь? - Покажу, если просите. - Тогда дай знать - ребята посмотреть хотят. - Не налюбовались ещё? Говоря это, Громов двинул РУД24 до защёлки "малого газа" и по рулёжной дорожке повёл истребитель к взлётно-посадочной полосе. Машина катилась ровно, турбины свистели, и жизнь была прекрасна. - База, говорит Витязь, я на исходной. - Витязь, взлёт разрешаю. Громов вывел обороты двигателя на взлётный режим, полоса заскользила навстречу, теперь РУС25 на себя, и вот уже мелкая тряска, сопровождающая движение истребителя по полосе, разом прекратилась, и земля плавно уходит вниз, проваливается под фюзеляж, а впереди - только небо. Набрав высоту, Константин надел маску кислородной системы ККО-5 и снова связался с Саблиным: - Начинаю маневрирование. "Поворот на горке". Посторонний наблюдатель увидел бы, как раскрашенный в камуфляжные цвета "Су-27УБ" вдруг резко задрал нос и полетел в зенит, двигаясь практически вертикально - манёвр, называемый "горкой". Затем истребитель снизил скорость до минимума, и оставаясь в той же плоскости, завалился на крыло, разворачиваясь на сто восемьдесят градусов в пикирование. - Отчаянный малый наш Громов, - одобрительно обронил Саблин, наблюдавший за истребителем сквозь панорамное окно КДП. - "Поворот на горке" на машине весом в двадцать две тонны - это не хухры-мухры. Не всякий рискнёт. - Да, - согласился один из находившихся в диспетчерской офицеров. - Я бы не рискнул. - А кто он такой - этот Громов? - поинтересовался молодой лейтенант, лишь неделю назад прибывший в часть и ещё не успевший сделать ни единого вылета. - Как приехал, только и слышу: Громов, Громов, Громов. Он что, действительно из "Витязей"26? - Из них, - подтвердил Саблин. - Потому и держим. Он умеет делать то, чего никто не умеет. Да и басурмане, как услышат, что их "Витязь" будет возить, на лишнюю сотню баксов всегда готовы разориться. Громов тем временем вышел из манёвра и объявил "Петлю Нестерова с переворотом в верхней точке и выходом в управляемый штопор". - А почему он здесь, а не в Кубинке? - поинтересовался лейтенант. - Выперли его из "Витязей". В девяносто шестом. Он в Ле Бурже выступал, ну и впилился в какого-то француза на "Мираже". Или француз в него впилился. История-то знаменитая - про неё тогда во всех газетах писали. А разбираться никто не стал, вот и списали нашего Костю. Он в Заполярье потом служил - командиром части, а теперь у нас. - Ясно, - лейтенант вздохнул. - А он учеников берёт? Саблин хохотнул. - Что, тоже "единичку" на грудь заработать захотелось? Лейтенант, носивший на груди значок пилота третьего класса, покраснел и потупился. - Манёвр завершил, - доложил Громов. - По заказам радиослушателей выполняю "Кобру Пугачёва".