— На дорогах и вправду полно всадников, — ответил Бейден, обводя взглядом живую изгородь, тянувшуюся вдоль тракта, и холмы, темневшие вдалеке. — Может, нас заманивают, может, выжидают момент, когда напасть, — не знаю. Кони у них быстрые, нагнать их так и не удалось. Но мы нашли местечко, где можно остановиться на ночлег. Пахарь сказал, что деревушка называется Атторфол. Там есть, где укрыться и чем подпереть двери.
— Тогда нам надо поторапливаться, — склонил голову Ламорик.
Дьюранд никак не мог понять — каким чудом Бейдену удалось отыскать деревушку.
В закатном полусумраке деревья полностью скрывали село из виду. Когда Бейден и оруженосцы показали на одинокий невысокой холм, поросший дубами, — им никто не поверил.
Только подъехав ближе, членам отряда удалось разглядеть деревушку — две дюжины сараев и домишек, сгрудившихся на склоне холма, который огибала дорога. Крытые соломой и дранкой халупы, тёмные от влаги стены, поросшие мхом, — деревня производила жалкое впечатление. Слышался собачий лай.
— Черт возьми, Бейден, — выругался Берхард. — Здесь живёт хотя бы один благородный?
— Говорят, есть один рыцарь. Вассал герцога Гелеборского, — отозвался Бейден.
— Да помогут ему Небеса.
— Вы только поглядите! — улыбнулся Оуэн. — Настоящий каменный дом.
— Зелёный от мха, словно кусок заплесневевшей свинины, — поморщился Берхард.
Из усадьбы донёсся собачий вой.
Они ехали по узким деревенским улочкам. Протяжно блея, на отряд пялились бараны и овцы. Дьюранд чувствовал устремлённые на них взгляды из-за позеленевших от времени ставней. Все мужчины держали наготове оружие.
— Вы только поглядите, — Берхард ткнул пальцем на стоявшую посреди дороги корову. — Она разве что мхом не поросла. Не животное, а овощ какой-то. Я…
— Всем держать ухо востро, а рты на замке, — приказал Конзар.
— Сюрпризы нам ни к чему.
Из-за угла им навстречу вышел слуга-простолюдин.
— Сэр, — обратился к нему молодой лорд. — Я — Ламорик Гиретский, а люди, что стоят перед вами, — мои вассалы и спутники. С нами в пути приключилась беда, и мы просим вашего господина дать нам приют на ночь. В нашем отряде есть женщины.
Слуга, чем-то напоминающий гриб, смерил Ламорика взглядом.
— Мы никому не причиним зла, — сказал молодой лорд.
В повисшей тишине звякала сбруя и поскрипывали седла. Желающих заночевать в полях под открытым небом в отряде не было. Так и не проронив ни слова, слуга повернулся и пошёл прочь. Отряд тронулся вслед за ним и, поплутав по лабиринту сараев и курятников, остановился у лестницы, ведущей ко входу поросшей мхом каменной усадьбы. Дьюранд не сводил взгляда с бойниц и окон верхних этажей, готовый в любой момент выхватить меч.
Дверь со скрипом отворилось, из дома пахнуло могильным холодом. Рыцари, грохоча сапогами, поднялись по лестнице и шагнули во тьму усадьбы. Дьюранд постарался встать так, чтобы Дорвен оказалась за его спиной. Что бы ни произошло — первый удар он примет на себя.
Оказавшись внутри, рыцари обнаружили, что во тьме их ждёт лишь тощий слуга.
— Сэр Уарин Атторфольский, — объявил он.
Никто не отозвался, лишь зарычали псы. Два пса. Бейден начал было недовольно ворчать, но вдруг люди увидели, как в темноте двинулась чья-то тень.
Ламорик, прочистив горло, заговорил:
— Вас зовут сэр Уарин? Моё имя — Ламорик, я младший сын Абраваналя, герцога Гиретского. Люди, что стоят перед вами, мои вассалы и спутники.
В сумраке начали проступать очертания высокого человека, сидевшего во главе стола.
— Вы вошли в мой дом с оружием, — раздался грубый голос.
— С нами в пути приключилась беда, — при виде поднятой руки молодого лорда псы зашлись лаем. — Мы никому не причиним зла.
Слуга зажёг лампады, пахнувшие рыбьим жиром, и со стуком поставил их на стол.
— Значит, вам нужен кров и стол? — грозно спросил человек, который, по всей видимости, и был Уарином.
— Да, — отозвался Ламорик. — Всего на одну ночь Я с отрядом направляюсь в Портстеирс по поручению отца — не моргнув глазом, соврал молодой лорд.
Уарин что-то проворчал, и к нему кинулись слуги. Дрожащие огоньки лампад осветили лицо человека, согласившегося впустить отряд на ночлег. Перед рыцарями сидел угрюмый старик, чьё бледное лицо обрамляли густые пряди седых волос. По правую и левую руку от него поганками сидели две женщины, жеманно пряча глаза. Они даже не догадались предложить леди Бертране и Дорвен сеть.
Рыцари, чувствуя себя неловко, расселись по скамьям, и слуги внесли в комнату лепёшки и жёлтый круг сыра, больше напоминавший кусок воска. Бейден и Оуэн скорчили рожи, однако Ламорик, продолжая мило улыбаться, взял в руки ломоть хлеба и, поднеся его ко рту, впился в него зубами. Судя по вздувшимся на шее жилам, молодой лорд с тем же успехом мог попытаться откусить кусок от древка копья.
В тусклом свете лампад Дьюранд разглядел двух огромных серых мастифов, не уступавших размерами молодым бычкам.
— У вас в отряде много людей, — пробурчал хозяин.
— Да, это так, и мы с благодарностью примем то, что вы сочтёте возможным предложить нам. В последнее время вас не радовали гости?
— Нет. Какие сейчас гости? Голодно нынче.
Вновь появились слуги. Расставив по столам кружки, они принялись разливать пиво. Одна из женщин-поганок дёрнула Уарина за рукав.
— Эти две дамы — мои дочери, — запоздало представил их Уарин, и поганки склонили головы в поклоне.
В повисшей тишине рыцари жевали хлеб и отрезали куски от твёрдого желтоватого круга сыра, искренне надеясь, что перед ними действительно сыр.
Дьюранд заёрзал на скамье — опустив руку, он нащупал пару мужских перчаток хорошей выделки. Они были слишком новыми, чтобы принадлежать Уарину. Таких перчаток Дьюранд никогда раньше не видел.