— Властитель Небесный, — выдохнул Бейден.
— В самой Аттии возле…
Вдруг Берхард замолчал, застыв с открытым ртом. Из темноты выплыла высокая худая фигура. Рыцари вскочили, потянувшись за мечами. Повисла тишина, слышалось только, как в огне потрескивают сучья.
— А у вас, брат, как погляжу, на пиру и менестрели есть.
Снявший доспехи Лорд Морин казался ещё более худощавым.
— Брат, — эхом отозвался Ламорик.
— Один из ваших рыцарей по имени Конзар был на сегодняшнем пире.
— Да, брат, — Ламорик кивнул и насторожённо посмотрел на Морина.
— Я не спускал с вашего рыцаря глаз.
Конзар с беспокойством переступил с ноги на ногу.
— И что же? — быстро спросил Ламорик.
Люди расступились, пропуская шагнувшего к огню лорда Морина. Под правым глазом лорда темнел синяк.
— Я следил за Конзаром, а тот, в свою очередь, — за герольдом Кандемаром. Особенно Конзара заинтересовал список участников турнира в Тернгире.
Дьюранд навострил уши, понимая, что сейчас речь пойдёт о чем-то очень важном.
— Думаю, ему и впрямь было интересно, — пробормотал Ламорик.
— Ну и выражение лица было у Конзара, когда он склонился над списком. Он внимательно изучил герб каждого приглашённого на турнир, который устраивает принц. Потом ваш рыцарь вышел из залы.
— Ну и? Что же увидел Конзар?
— Ваш герб. Щит с красным полем. Его нет в списках. Я лично их просмотрел — строчку за строчкой. Несмотря на победу Красного Рыцаря, свидетелем которой стала добрая половина высокородных людей Эрреста, его не пригласили на турнир в Тернгире. А ведь место, где рыцарю представляется наилучший шанс показать себя, — именно Тернгир. Но если Красного Рыцаря нет в списках, он не имеет права принять участие в турнире.
Морин замолчал. Дьюранду было ясно, что Ламорик проиграл затеянную им игру.
— У меня есть одна идея, — изрёк Морин.
— Невероятно.
Худощавый лорд пропустил колкость мимо ушей.
— Сезон турниров близится к концу. Красному Рыцарю больше нет смысла пытаться привлечь внимание главного герольда. Редуиндинг был последним стоящим турниром пред великим состязанием для избранных в Тернгире.
— Ты меня удивляешь, — сказал Ламорик.
Морин приподнял бровь:
— Вы уже готовы бросить свою затею с Красным Рыцарем. Теперь она не стоит и выеденного яйца. Все серебро, что вы потратили, все, что вы продали, все, что вы получили здесь, — все впустую. Сейчас вы ждёте нужного момента, чтобы сказать людям, что вы отпускаете их на все четыре стороны, даже несмотря на то, что зима не за горами.
Собравшиеся у костра нервно заёрзали. Многие устремили взгляды на Ламорика.
«Мы в руках у Морина», — подумал Дьюранд.
— Так чего же вы хотите? — спросил Ламорик.
— В нашем роду есть традиция: каждый год мы устраиваем небольшой турнир в Хайэйшес — там стоит небольшой охотничий домик, принадлежащий нашей семье. Турнир начнётся через неделю.
— Я полагал, что вы последний, кто предложит мне вернуться во владения вашего отца.
— Если бы ваш брат не замолвил за вас словечко, вы бы до сих пор оставались там.
— Турнир небольшой, — задумчиво произнёс Ламорик.
— И тем не менее на нем будет присутствовать главный герольд Эрреста.
— Прошу прощения, но мне всегда казалось, что турнир в Хайэйшес закрытый и предназначен для рыцарей и друзей твоего отца.
— И все же я предлагаю вам принять в нем участие.
— Я должен взять с вас слово.
Лорд Морин помолчал:
— Ты ищешь возможности проявить себя. Если я ищу случай снова сойтись с тобой в битве, глупо упускать подвернувшуюся возможность.
— Возможность вернуть честь там, где она некогда была утрачена?
Вопрос Ламорика Дьюранд не понял.
— Мы уезжаем завтра утром. Спустя шесть дней на восходе солнца начнётся турнир. Скажу вам прямо. Вы приедете на турнир. Я понимаю это столь же ясно, как и то, что второй раз вы не возьмёте надо мной верх.
Ламорик, вскочив схватил Морина за руку:
— До встречи в Хайэйшес.
Глаза Морина сверкнули огнём.
Желание веселиться пропало, и мужчины сидели, молча глядя на огонь. Некоторое время Дьюранд наблюдал за Ламориком, который, кипя от бешенства, ходит из стороны в сторону, а затем разложил постель. Свернувшись калачиком, он лежал, прислушиваясь к доносящимся до него обрывкам разговоров.
Что за ссора некогда приключилась между Ламориком и лордом Монервейским? Ходили какие-то слухи о свадьбе. Тайное рано или поздно всегда становится явным. Дьюранд содрогнулся. Перед его глазами поплыли образы горбатого Радомора, чернецов, Альвен, заточенной в башне; девочки, глотающей змей.
Последние из тех, кто сидел у костра, встали и направились к шатрам и палаткам. Один из них подошёл к Дьюранду. Это был Конзар.
— Я видел, как ты вытаскивал с ристалища моего пленника, — сказал он. — Меча у тебя нет.
С этими словами Конзар воткнул в землю длинный клинок:
— Возьми, он твой. В скором времени он тебе понадобится.
Дьюранд поднял взгляд, стараясь разглядеть выражение лица капитана, но Конзар повернулся и пошёл прочь. Дьюранд потянулся за мечом и крепко сжал рукоять, прежде чем отправить его в ножны, стараясь не думать о тайнах, хранителем которых он стал. Дьюранд почувствовал облегчение, словно потерпевший кораблекрушение человек, выброшенный волнами на незнакомый берег.
Дьюранд уснул. Ему снилось, что он стоит на берегу реки, в ноздри бил запах воды и водорослей. Ветер завывал в ветвях плакучих ив. На Дьюранде были только штаны и полотняная рубаха. Река, несущая прочь чёрные, как смоль, воды, извиваясь, исчезала за поворотом в нескольких сотнях шагов от того места, где стоял Дьюранд.