Хлопнув в ладоши, Александр приказал принести вина и, ожидая, проглядел донесение. Когда гонец утолил жажду, наследник начал задавать вопросы.
Меды были горцами столь древнего рода, что ахейцы, дорийцы, македонцы и кельты, продвигаясь на юг, опасливо обходили стороной земли этого свирепого племени. Они выжили в суровых фракийских горах, став крепкими, как дикие козлы; их обычаи остались неизменными со времен, предшествующих веку бронзы, и когда их богов – подателей пищи не смягчали человеческие жертвоприношения, меды совершали набеги на заселенные земли. Филипп давно подчинил их себе, и горцы принесли клятвы верности; но со временем образ грозного царя потускнел, отойдя в область преданий. Племя возросло, мужающие мальчики жаждали омочить в крови свои копья. Меды хлынули на юг, как вышедшая из берегов река. Разграбленные деревни сжигались, македонских переселенцев и мирных фракийцев живыми рубили на куски, их головы становились трофеями; женщин угоняли как скот.
Антипатр, который слушал все это уже во второй раз, спокойно наблюдал за юношей на троне, готовый отечески его ободрить. Александр сидел, нетерпеливо наклонившись вперед, впившись взглядом в гонца.
– Прервись, – сказал он наконец. – Мне нужно кое-что записать.
Когда появился писец, Александр продиктовал ему, сверяясь с нарочным, схему передвижений медов и важнейшие особенности местности, присовокупив к этому набросок карты, который сам начертил на восковой дощечке. Проверив и ее, он велел вымыть, накормить и уложить спать гонца и отослал рабов.
– Я подумал, – сказал Александр Антипатру, изучая таблицы с записями, – что все это нужно было узнать тотчас же. Сон подкрепит его силы, но кто знает, вдруг он умрет. Я хочу, чтобы гонец хорошо отдохнул перед походом, я возьму его с собой проводником.
Рыжие кустистые брови Антипатра сошлись над его внушительным носом. Он чувствовал, к чему шло дело, но не хотел верить.
– Александр, ты знаешь, я счастлив был бы взять тебя. Но ты должен знать и другое: в отсутствие царя немыслимо, чтобы мы оба покинули Македонию.
Александр откинулся на троне. Влажные пряди волос, в которых после купания в фонтане остались комки грязи, прилипли ко лбу, на пальцах и под ногтями чернела земля. В холодном взгляде не было и следа наивности.
– Ну разумеется, Антипатр. Мне бы это и в голову не пришло. Я оставлю тебе печать на время похода.
Антипатр открыл рот, глубоко вздохнул и осекся. Александр нагнулся вперед с подчеркнутой вежливостью:
– Сейчас печати при мне нет, я был на ипподроме. Ты получишь ее, когда я выеду из Пеллы.
– Александр! Только подумай…
Александр, напряженный, как на поединке, сделал легкий жест, давая понять, что он еще не кончил. Поколебавшись, Антипатр смирился и замолчал. Александр церемонно заявил:
– Мой отец и я, оба мы знаем, какая это великая удача – иметь рядом человека, которому можно доверить государство. – Он поднялся, подбоченившись, широко расставив ноги, движением головы откинул назад спутанные волосы. – Пойду я, Антипатр. Смирись с этим, потому что у нас мало времени. Я выступаю завтра на рассвете.
Антипатру тоже пришлось подняться; он попытался использовать преимущество в росте, но потерпел неудачу.
– Будь по-твоему, – сказал Антипатр. – Только подумай сперва. Ты хороший воин, это общеизвестно. Люди тебя любят, согласен. Но ты никогда не возглавлял армию, не думал о ее снабжении, не разрабатывал стратегию. Ты знаешь, где тебе придется воевать?
– К настоящему времени меды должны были спуститься в долину Стримона, это их цель. Снабжение обсудим на военном совете. Я соберу его через час.
– Ты понимаешь, Александр, что в случае твоего поражения половину Фракии пожрет мятеж, как пожар – миртовые заросли? Сообщение с твоим отцом будет перерезано. Как только новость распространится, мне придется защищать северо-запад от иллирийцев.
– Сколько войска тебе для этого понадобится?
– Если ты потерпишь поражение, мне не хватит всей армии, оставшейся в Македонии.
Александр склонил голову к левому плечу, Антипатр не мог поймать его взгляд, блуждающий где-то поверх головы старика.
– Значит, если я проиграю, солдаты перестанут доверять мне и я никогда не стану полководцем. Также мой отец сможет сказать, что я ему больше не сын, и я никогда не стану царем. Что ж, кажется, я вынужден победить.
«Кассандру не следовало становиться Александру поперек дороги, – подумал Антипатр. – Птенец разбивает скорлупу. Нужно быть осторожным».
– А я? Что твой отец скажет мне, отпустившему тебя? – спросил Антипатр.