Александр, следивший за происходящим затаив дыхание, сказал, оборачиваясь к Птолемею:
– Он не купит коня. – Голос его странно зазвенел.
– А кто купит? – отозвался удивленный Птолемей. – Не могу понять, почему этого коня вообще сюда ввели. Ксенофонт бы его не купил. Ты только что цитировал, как там? Норовистая лошадь не причинит вреда твоему врагу, она причинит вред тебе.
– Норовистый? Он? Да это храбрейший конь из всех, что я видел! – воскликнул Александр. – Он боец. Посмотри, как его били, и по животу тоже – видишь рубцы? Если отец его не купит, барышник сожрет его живьем. Это написано у него на лице.
Язон сделал еще одну попытку. Прежде чем он сумел приблизиться к коню, тот начал отчаянно лягаться. Конюший посмотрел на царя. Царь пожал плечами.
– Все из-за тени, – сказал Александр нетерпеливо. – Конь боится даже своей собственной тени. Язону следовало бы это заметить.
– Конюший уже достаточно нагляделся на этого зверя. Ему приходится думать о безопасности царя. Ты сел бы на такую лошадь в бою?
– Да. Я – да. Особенно в бою.
Филот поднял брови, но ему не удалось перехватить взгляд Птолемея.
– Ну, Филоник, – сказал Филипп, – если это и есть гордость твоей конюшни, не будем тратить времени. У меня много дел.
– Еще минуту, государь! Он очень резв, э… дерзок. С его силой, он…
– За три таланта я могу купить кое-что получше сломанной шеи.
– Мой господин, только для вас… Я назначу особую цену.
– Я занят.
Филоник поджал толстые губы. Конюх, изо всех сил уцепившись за утыканные шипами удила, потащил коня прочь.
Александр не выдержал.
– Какая потеря! – крикнул он своим высоким срывающимся голосом. – Лучшая на этих торгах лошадь!
Гнев и безысходность исторгли этот дерзкий выкрик. Все повернулись на голос. Филипп изумленно оглянулся. Никогда прежде мальчик не позволял себе проявлять грубость на людях. С этим можно разобраться позднее. Конюх уводил грозного коня.
– Лучшая лошадь из всех, каких когда-либо здесь выставляли! Надо только знать, как с ней обращаться. – Александр выбежал на поле. Все его друзья, даже Птолемей, не посмели последовать за ним; он зашел слишком далеко. Толпа обратилась в зрение и слух. – На лошадь, одну из десяти тысяч, нет покупателя!
Филипп, оглядев сына, пришел к выводу, что наглость мальчика была ненамеренной. Просто сын стал слишком самоуверен, особенно после своих хваленых подвигов. Они вскружили парню голову. Никакой урок не принесет и половины пользы, чем тот, который человек дает себе сам.
– Язон занимается выездкой лошадей уже двадцать лет, – сказал Филипп. – А сколько возишься с лошадьми ты, Филоник?
Глаза барышника перебегали с отца на сына; он оказался в щекотливом положении.
– Ах, государь, я вырос при лошадях.
– Ты слышишь, Александр? Ты полагаешь, что справишься лучше этих людей?
Александр смотрел на Филоника. Смущенный этим пристальным холодным взглядом, барышник отвернулся, испытывая беспокойство.
– Да. С этой лошадью – да, – холодно сказал Александр.
– Отлично, – кивнул Филипп. – Если тебе это удастся, она твоя.
Мальчик смотрел на коня влюбленными глазами, чуть приоткрыв рот. Конюх остановился. Конь фыркнул через его плечо.
– А если не получится? – резко бросил царь. – Каков залог?
Александр глубоко вздохнул, не отрывая глаз от лошади:
– Если даже я не смогу на нем ездить, то все равно заплачу за него.
Филипп поднял свои густые темные брови:
– Три таланта?
Александру только что назначили содержание, полагающееся юноше. На покупку коня ушла бы вся сумма, причитающаяся за год, а может, и за два.
– Да, – подтвердил Александр.
– Надеюсь, ты понимаешь, на что идешь. Я не шучу.
– Я тоже.
На секунду оторвав взгляд от коня, Александр наконец понял, что на него все смотрят: солдаты, вожди, конюхи, барышники, Птолемей, Филот, Гарпал, мальчики, с которыми он провел утро. Самый высокий из них, Гефестион, привлекавший внимание изяществом движений, выступил на шаг вперед. Их взгляды встретились.
Александр улыбнулся:
– Тогда по рукам, отец. Он мой! Проигравший платит.
Царская свита с облегчением засмеялась; послышались рукоплескания. Скандал обернулся забавной шуткой. Но Филипп хорошо разглядел лицо сына. Он понимал, что так улыбаются заклятому врагу, когда весь остальной мир уже не имеет значения.
Филоник с трудом верил в столь счастливый поворот судьбы. Он поспешил догнать Александра, направившегося прямо к коню. Выиграть заклад мальчик не мог, оставалось позаботиться, чтобы парень не сломал себе шею. Вряд ли царь расплатится с ним в этом случае.