Володя зачастил в Художественный театр, где был ошеломлен необычной постановкой «Ревизора» с блистательным Хлестаковым — Михаилом Чеховым. Гоголь выглядел чуть ли не революционной сатирой. Третья студия Вахтангова с несравненной «Принцессой Турандот». «Мистерия-буфф», «Великодушный рогоносец» и «Лес» — постановки Мейерхольда, о которых шумела вся Москва, посещение таировских спектаклей… Новые спектакли рождали ощущение праздничности. Как далеки они были от тех немудреных агиток, что игрались на подмостках ефремовской сцены. Театру Владимир Михайлович остался верен все последующие годы.
На третьем курсе началось «размежевание» по специальностям. Володе, как и всем остальным, предстояло выбрать дело по душе. МВТУ разрослось, организационно окрепло. Здесь насчитывалось уже 3,5 тысячи студентов, 310 профессоров и преподавателей, было 40 лабораторий, 14 кабинетов, семь мастерских. Ректором стал Николай Петрович Горбунов — соратник В.И. Ленина, бывший секретарь Совнаркома, один из тех, кто горячо поддержал идею Жуковского и Туполева о создании ЦАГИ.
На механическом факультете изучались предметы старые, заслуженные, общепризнанные, такие, как теплотехника или гидравлика, и возникшие совсем недавно, названия которых будоражили, в прямом и переносном смысле слова окрыляли. Аэродинамика… В музее училища Мясищев познакомился с фотографиями и материалами деятельности дореволюционного студенческого воздухоплавательного кружка, узнал о постройке кружковцами собственного летательного аппарата тяжелее воздуха — планера-биплана — и о полете на нем через Яузу в Лефортовский парк, о работах аэродинамической лаборатории.
«Человек полетит, опираясь не на силу своих мускулов, а на силу своего разума». Это дореволюционный период. Какие же грандиозные перспективы у авиации сейчас, когда действует ЦАГИ, когда Туполев рассказывает о первых опытах использования легкого металла — кольчугалюминия в конструкциях не только аэросаней и глиссеров, но и самолетов (глаза Андрея Николаевича, обычно хитровато прищуренные, озорные, при этом начинают блестеть, словно излучают свет).
Конечно, надо выбрать аэродинамику, а не какую-то там теплотехнику или текстильные материалы. И Владимир начинает агитировать друзей следовать его примеру.
Выбору специальности в немалой степени способствовали занятия в АКНЕЖ — академическом кружке имени Николая Егоровича Жуковского — прообразе нынешнего студенческого научно-технического общества. Наукой тут занимались куда меньше, чем практическим строительством летательных аппаратов, машин, механизмов. Энтузиазм владел не только студентами, но и преподавателями и инженерами. Они работали в АКНЕЖ на общественных началах.
Сохранилась записка Л.М. Изаксона, впоследствии известного работника авиапромышленности, оценивавшая усилия Мясищева-кружковца: «Знаю тов. В.М. Мясищева по совместной работе в кружке МВТУ как очень энергичного и хорошего работника, с инициативой и знанием, и как добросовестного товарища».
Не откладывая в долгий ящик, Володя выбрал тему дипломного проекта — «Цельнометаллический истребитель». Руководителем диплома стал Андрей Николаевич Туполев, который разглядел в замкнутом интеллигентном юноше качества, близкие ему, — работоспособность и целеустремленность.
Хотелось знать как можно больше. И Володя регулярно читает не только советские, но и зарубежные журналы, такие, как «Флайт», «Аэронавтик». Нужно хорошо владеть европейскими языками, и Володя обкладывается словарями. Он помнит язвительную фразу Бориса Сергеевича Стечкина, брошенную Юлию Ляндону: «Студент технического училища обязан знать три европейских языка. Остальное меня не касается».
Зачеты, экзамены, курсовые проекты — все идет своим чередом. В конце 1924 года Мясищев меняет должность педагога детского дома, дававшую ему заработок. Пора стать поближе к практической авиации. Раньше он выполнял временные чертежные задания в группах В.Я. Климова и И.Ш. Неймана, занимавшихся моторами. В конце 1924 года Владимир приходит на Научно-опытный аэродром Военно-Воздушных Сил (ИОА ВВС). Сначала он — чертежник, потом конструктор, инженер.
НОА ВВС был прообразом крупного авиационного испытательного центра. На научно-опытный аэродром со временем стали прибывать новые опытные советские самолеты для всесторонней проверки в воздухе. Военные в основном выступали в роли заказчиков крылатой техники, они же и давали окончательное заключение о возможности принять ее на вооружение после заводских испытаний.