Если бы не война, многое из задуманного будущим творцом космических кораблей и осуществленного с помощью будущего создателя стратегических бомбардировщиков нашло бы скорое практическое применение. Если бы не война… Но то, что сделано им, легло в фундамент последующих успехов нашей авиации и ракетостроения.
Удивительно насыщенной была жизнь Владимира Михайловича в последние два года войны. Постоянная работа, движение (командировки, челночные поездки в филиал ОКБ и обратно), идеи, замыслы… Стремление достичь все большей высоты находило воплощение в новых проектах.
Летом 1944 года мясищевцы построили дальний высотный бомбардировщик — среднеплан ДВБ-108. Он внешне, да и внутренне походил на Пе-2И. Более мощные моторы обеспечивали ему скорость до 700 километров в час и потолок до 12 тысяч метров. Схема Пе-2 послужила основой и для дальнего истребителя сопровождения (ДИС). Самолет оборудовали противообледенительной системой, двумя локационными установками, кабиной с отоплением. Он имел мощное вооружение.
Был утвержден и построен макет высотного бомбардировщика ВБ-109 с климовскими моторами ВК-109, высотным оборудованием и герметической кабиной. По мнению его создателей, расчетная скорость на высоте 9 тысяч метров составила бы 720 километров в час. Машина могла забираться на высоту 12,5 километра. Ведущим конструктором этого самолета стал Михаил Кузьмич Янгель, в будущем создатель советской ракетно-космической техники, академик. Как, однако, тесно переплелась судьба Мясищева с судьбами творцов космической техники!
Затем в КБ разрабатываются проекты четырехмоторных бомбардировщиков ДВБ-202 и ДВБ-302 с максимальной взлетной массой до 45 тонн и бомбовой загрузкой до 16 тонн. Опыт постройки Д13Б-102 пригодился здесь как нельзя лучше. Три герметические кабины [3] трехколесное шасси, дистанционно управляемые стрелковые установки — таким машинам мог позавидовать любой конструктор.
Почему же ситуация сложилась так, что ни один из названных самолетов не пошел в серию?
Какими бы прекрасными качествами ни обладал опытный самолет, в условиях войны серийный выпуск его, как уже говорилось, весьма проблематичен. Перестройка производства обернулась бы потерей для фронта нескольких сот боевых машин. Но в том и заслуга мясищевцев, что, понимая это, они не снижали темпа проектирования новых летательных аппаратов. Война близилась к концу, авиационные фирмы работали над заделом, который мог пригодиться в мирные дни. Мясищевцы действовали в этом направлении весьма успешно.
Обостренное чувство новизны, дар предвидения — вот качества Владимира Михайловича, которые проявились в последний период войны, когда в филиале ОКБ строился макет первого в мире бомбардировщика с турбореактивными двигателями.
О реактивных истребителях уже ходили слухи. Фашистские Ме-262 приковали к себе внимание. Трофейный Ме-262, попавший в наши руки, испытывался в одном из НИИ. Известно было и о первом американском реактивном истребителе «Эркомет», о полетах на реактивных истребителях англичан. Наконец, гитлеровские беспилотные самолеты-снаряды ФАУ-1 и баллистические ФАУ-2, обрушившиеся в 1944 году на Лондон… Теперь пришел черед советского реактивного бомбардировщика РБ-17.
Хотелось увидеть воочию турбореактивные двигатели, установленные на немецких самолетах. Что и как проектировать, зависело от этого. И вот трофейные ЮМО-004, разработанные фирмой «Юнкере». Они поразительно напоминали советский двигатель конструкции А.М. Люльки, работу над которым Архип Михайлович прервал с началом войны. Как часто бывает, технический поиск конструкторов шел параллельно.
Итак, РБ-17. Две гермокабины. Трехколосное убирающееся в полете шасси. Бомбы крупного калибра внутри фюзеляжа. Скорость 800 километров в час, потолок почти 12 километров, дальность 3 тысячи километров. Не все ладилось во время проектирования, многого доискивались на ощупь, до многого доходили своим умом. Но это был бомбардировщик грозной силы. С ним коллектив связывал большие надежды.
Конец войны стал для Владимира Михайловича плодотворным в творческом отношении, дал выход накопленной энергии, принес немало радостных минут. 19 августа 1944 года Мясищеву было присвоено звание генерал-майора инженерно-технической службы. В тот же день он был отмечен орденом Суворова II степени. Товарищи поздравляли Главного и устно, и через заводскую стенгазету. В одной из заметок говорилось: «Смелость решении сложных конструкторских задач и твердость в руководстве по осуществлению их всегда оправдывались жизнью».
В октябре победного сорок пятого Президиум Верховного Совета СССР наградил большую группу работников ОКБ и серийного завода «за образцовое выполнение заданий Правительства по выпуску боевой продукции для фронта». Главному конструктору приятно было видеть в списке награжденных фамилии людей, с которыми оп постоянно бок о бок трудился в Сибири и на Волге. На этих людей он мог опереться в любых ситуациях. Вклад самого Мясищева в общее дело Верховный Совет СССР отметил высшей наградой — орденом Ленина.