— Клон!!! Клон!!! Тревога!!! — донеслось со стороны поляны.
Я улыбнулся — кричал Маркулис, верно почувствовал мое настроение. Пошел ты, со своей тревогой. Все же пришлось подняться и продолжить наполнять ведро.
— Клон!!! Мать твою! Тревога! — разносились по лесу вопли Маркулиса.
— Это у тебя тревога, — пробормотал я.
Тревога могла означать одно: Маркулис проводит боевые занятия и издевается над личным составом. Или начались боевые учения? Тогда с чего бы, старший сержант вел себя с утра так спокойно? И вообще, что это за странный Пикет такой? Непонятно для чего построен и окружен лживым минным полем? Непохоже, что только для генеральских охот и изучения неба, во время ночных бдений; да рассматривания в инфракрасный перископ ежиков исполняющих брачные танцы.
Наполнив емкости, я выбрался из овражка. Бидон и ведро оставил на краю, а сам углубился в заросли папоротника, в поисках укромного местечка, где можно было бы спокойно и подробно изучить обрывок газеты. Забравшись поглубже, снял штаны. Крики смолкли, значит ничего серьезного. Как говорит Гнеденок: «Специальные военные войска потому и специальные, что не имеют никакой специальной специализации».
Я зашуршал газетой, иногда, в обрывках, попадается ценная информация. Посмотрим, что содержит этот обрывок «Правды».
«Что везешь?
На въездных магистралях в Москву будут построены специальные контрольные пункты досмотра автотранспорта кинологами. Эти сооружения появятся на шоссе Энтузиастов, Рязанском проспекте и Волоколамском шоссе на их пересечении с МКАД. Сотрудники дорожной инспекции и кинологи с собаками будут досматривать въезжающие в столицу машины на предмет выявления оружия, взрывчатки и наркотиков».
Сколько гадости развелось в частных руках. Нехорошо, сердце Родины беречь надо от стрессов.
«В Государственном Дарвиновском музее открылась выставка „колючее чудо“. Так называемый кактус, который может быть не только украшением дома, но и пригодным для еды, питья и лечения. В экспозиции представлены самые разнообразные виды кактусов…».
Я поморщился, вспоминая отважный эксперимент Сырбу, как он приготовил зеленую кашу. Шеф повар для пробы получил несколько пакетов с замороженными кактусами. Сладкая и вязкая масса обеспечила изжогу на весь день. Сплюнув, посмотрел обратную сторону газеты.
«…переживает беспрецедентный для мирного времени демографический кризис: подобными темпами население в нашей стране вымирало лишь во время мировых войн, репрессий и голода 30-х годов. По прогнозам отечественных демографов, если темпы рождаемости сохранятся на нынешнем уровне, то к 2075 году у нас в стране будет жить всего 50–55 миллионов человек.
Безнадежная статистика:
1987 год — своим криком российские роддома огласили 2, 5 миллиона новорожденных.
1999 год — россиян родилось в два раза меньше — 1 миллион 200 тысяч.
2010 год — по прогнозам, в России родится всего 600 тысяч детей…»
Веселые перспективы…Я покомкал «Правду» и употребил для дела.
Меня накрыла тень. «Облака плывут, облака», — пропел я. Медленно поднял голову, от нехорошего предчувствия, по спине забегали холодные мурашки. Над лесом неторопливо плыл серебряный диск. «Летающая сковорода», примерно метров триста в диаметре, достаточно чтобы накрыть поляну своею тенью, медленно дрейфовала в сторону Пикета. Из горла вырвался невнятный клекот. Рассматривая ровное зеркальное днище, в котором отражался голубой лес, я быстро натянул штаны. По серебряному зеркалу прошла рябь и мне стало нехорошо. Сердце сковал непонятный страх, я нутром почуял, как говорит Губов, исходящую от объекта опасность. Он появился неспроста.
Тень заскользила по деревьям, я попал под рассеянные ветками солнечные лучи. Страх разжал холодные пальцы, отпуская трепыхающееся сердечко.
Ночной разговор с Димкой, и сны не прошли даром. Нас атакует НЛО! Тишину, разорвал автоматный треск. Со стороны поляны донеслись крики. Забыв про бидон и ведро, я сорвался с места и помчался на выстрелы. Что там происходит? Неужели Маркулис приказал стрелять по НЛО? Или это не НЛО?
— Да я поубиваю всех! — Ни с того ни с сего заорал я, испытывая ярость и жгучую ненависть к тем, кто стрелял из автоматов.
— Сдеру шкуру, кровь выпью! Расчленю на части! — С рычанием, выскочил на край поляны. На какой-то миг я остолбенел, от картины, которая открылась. Этого мгновения хватило, чтобы память запечатлела, как двадцать пятый кадр, и позже, в темных омутах подсознания, пытаясь осмыслить, предъявила увиденное.