— Помнишь? — Хвалей ткнул пальцем.
— Ага, помню, классные трусики.
— Профессор, у вас случайно нет дочери по имени Леся? — спросил Хвалей.
— Есть, — Никанор Аверьянович закивал, как китайский болванчик. — Она недавно вышла замуж.
— Уже? — Димка нахмурился, направил пистолет на толстый живот профессора.
— Ты не помнишь? Я писал в дневнике, — поспешил я на выручку профессора. — Лесь много, эта не твоя.
— Забыл, — Димка усмехнулся, растерянно посмотрел на меня. — Забыл, — прошептал он, — она обещала мне писать и ждать.
— С ней ты был знаком несколько месяцев.
— Три. Когда читал в столовой твои записи, — Димка нахмурился, — там, как про другого человека, не про меня, — сбивчиво выговорил он.
— Ты бы хотел такого родственничка?
Хвалей улыбнулся:
— Нет. Она подарила нам одинаковые трусы. — Он посмотрел на профессора. — Передайте вашей Лесе от Димы Хвалея привет. Скажите, что он её не помнит — вы постарались. Хоть что-то меняется к лучшему. — Он посмотрел на меня. — Уверен, это одна и та же Леся, таких совпадений так просто не бывает.
— Смилуйтесь, люди добрые, не убивайте, не берите грех на душу, — стал молиться Ишим Ниязович. Никанор Аверьянович громко икал и размазывал по лицу сопли.
— Лови, — я кинул Ишиму Ниязовичу больничную пижаму, подобрал его цивильный костюмчик. Стал переодеваться. До профессоров что-то дошло, они рьяно напялили на себя пижамы. Мне достался серый костюм, в мелкую полоску, черная рубашка. Хвалею, такого же покроя, только синий и белая сорочка. Импортные. От носков мы брезгливо отказались, туфли надели на голые ступни. Вещи были великоваты, на нас висели мешками. С улыбками осмотрели друг дуга, сбили с рукавов невидимые пылинки, поправили на шеях галстуки.
— Для сельской местности сойдет, — рассмеялся Димка.
Я пошарил в карманах и извлек на свет толстое портмоне.
— Мы богаты, — я показал Димке купюры. — Спасибо, — кивнул Ишиму Ниязовичу.
— А у моего ничего, — Димка достал тощий кошелек, в котором звякала одна мелочь. — Бедно живете профессор.
Профессорам надели наручники на кисти и лодыжки, таким образом приковав друг другу.
— Братья близнецы.
— Передвигаться медленнее будут, — отозвался Димка.
— Надеюсь, что здесь не так людно.
— Будем надеяться, — согласился Димка.
Мы сели в машину, посмотрели на присевших на корточки профессоров, прижавшихся к толстой сосне.
— Судя по движению губ, кажется что они читают молитву, — сказал Хвалей. — Так и есть: «Отче наш сущий на небесах, да святится имя твое…».
«Мой Клоновый Бог, откуда они такое знают?», — подумал я.
— Поехали.
— Поехали, — Димка завел машину, — высунул голову в окно. — Прощайте. Неужели вы думали, что убьем? Чтобы превратиться в таких, как вы, выродков? Живите и помните про нас. Уроды, — он сплюнул, подал машину назад, осторожно развернулся и медленно повел объезжая деревья.
— Ты думаешь, что нам лучше в Завод не ехать? — спросил Димка.
— Нет, там нас и будут искать.
— Как объездная трасса с постами?
— Будем искать другую дорогу, нам эта машина нужна на несколько часов. Скоро нас хватятся, если уже не хватились.
Димка вырулил на бетонную дорогу и вдавил педаль «газа».
— Что с нами сделают, если найдут? — спросил Димка.
— Ничего. Вернут на место.
Димка покачал головой:
— Не верится, что люди могут сотворить подобное, с другими людьми. Не верится…
— Ты про нас?
— Про кого еще? — Димка стиснул руль. — Обещай, не оставить меня, даже если я превращусь в полного идиота.
— Не говори глупостей.
— Это не глупости. Тебя облучение не коснулось.
Я промолчал. Димка вдавил тормозную педаль меня бросило вперед.
— Ты, что с ума сошел?!
— Обещай.
— Да я чуть лоб о стекло не разбил, — пробурчал я, застегивая ремень безопасности.
— Обещай, — процедил сквозь зубы Димка.
— Я тебе еще вчера обещал. Мы будем вместе — обещаю.
— Вот и отлично, — Димка рассмеялся, машина заурчала, как большой зверь и понеслась по дороге. Димка включил радио.
«…Итак, дорогие радиослушатели, продолжаем нашу передачу по вашим просьбам. Несколько минут назад нам звонил сержант срочной службы Гнеденок Кирилл», — Димка увеличил громкость, округлив глаза посмотрел на меня. — «Он просит поставить песню, в честь памяти друзей: Хвалея Дмитрия и Кло…Клу…Клана Максима, с честью выполнивших свой воинский долг перед Родиной. Молодые ребят стали героями, посмертно».