— Вы из города, друг Паши? Вместе служили в десантных войсках? — расспрашивала, привыкнув к соседу блондинка.
— Друг. Служили, — односложно отвечал я.
— Это наверное так романтично — служба в десантных войсках?
— Сплошная романтика. — Если бы не её ноги и короткое бирюзовое платье, я начал бы тяготиться соседством.
— Паша говорил, что он прыгал на парашюте с самолета, вы тоже прыгали?
— С чего мы только не прыгали. Вы где работаете? — старался я перевести разговор.
— В библиотеке, вместе с Сашкой.
— С кем?
— Друзья так зовут невесту, Александру — Саша. В нашем колхозе большая и интересная библиотека, там и Юлька работает.
— Какая Юлька?
— С которой ваш приятель любезничает.
— Библиотека имени Лукумбы?
— Ну почему? Имени Жанны д-Арк.
— Она что, стихи писала, или прозу?
— Городская библиотека названа именем Вождя не потому, что он писал поэмы, — возразила Оксана.
— За деяния, — вздохнул я.
Оксана стала смотреть в окно. Автобус неспешно катил по загородной магистрали номер восемь. О ней упоминали профессора. Постов ГАИ действительно хватало, но они, не проявляя интереса пропускали несущийся по трассе свадебный поезд, весело клаксующий милиционерам. Кто будет искать в нем двух беглецов? Город удалялся. По бокам дороги тянулись бескрайние пшеничные поля, в них, работающие комбайны.
— Далеко до колхоза?
— Около часа. Паша собирается поступать в городской университет и учиться на кардиолога. — Оксана улыбнулась.
— Я догадывался.
— Его отец очень недоволен, ведь он известный агроном и думал, что и сын пойдет по его стопам.
— Еще бы!
— И вы думаете учиться, или пойдете работать?
— Давай, перейдем на ты? — предложил я.
— Согласна.
За окном промелькнул очередной пост, на котором я заметил машину со значками СВВ. Рубашка под пиджаком неприятно вспотела. Оглянулся на Хвалея, тот ничего не замечал увлеченный беседой с Юлей.
Я улыбнулся.
— Учиться буду, хочу стать воспитателем детского дома. — Сам не знаю, почему так ответил, никогда не думал о будущем, считал, что за меня, все давно придумали.
— Хорошая профессия, — согласилась Оксана. — А, что это за тетрадь?
— Дневник, — я посмотрел на лежащую на коленях тетрадь.
— Ты ведешь дневник?
— Приходится.
— Интересно, я никогда не вела дневник. Для меня, как-то глупо читать то, что со мной было и жалеть о том, чего не случилось.
— Иногда читать о том, что было полезно, как и жалеть о том, что не случилось. Дневник не просто консервация памяти, прежде всего это консервация образов: пишущего и того, кто был рядом.
— Что вы консервируете? — Оксана иронично улыбнулась.
— Все.
— Наверное утомительно?
— Ничуть…
— Думаете, что для потомков это важно?
— Для меня важно, я не записываю для потомков. Это не повесть, а дневник…
…Как сказал таксист: «Свадьба пела и плясала». И правильно сказал.
Деревенские свадьбы несравнимы с городскими. О них не надо рассказывать, их не надо видеть, в них надо участвовать. Особенно если это свадьба главного агронома-мичуринца. Свадебные столы стояли в саду, окруженные розовыми клумбами.
В усадьбу вела дорога, присыпанная белым речным песком, которая начиналась от широких чугунных ворот, сегодня гостеприимно распахнутых для гостей. У истоков дороги стояли две будки, возле которых возлежали обожравшиеся по случаю праздника: ротвейллер и питбуль. Далее, дорога тактично проходила меж столами, огибала беседку скрытую плющом, небольшой пруд с карпами и фонтанчик, в котором стоял бронзовый пионер, похожий на сатира, выдувающий из горна воду; и упиралась в двухэтажный особняк. Дом с двух сторон поддерживали гараж и летняя столовая. За ними блестели пленки парников и торчала камышовая крыша сеновала. Обычная усадьба помещика конца двадцатого столетия.
Как друзей Паши, нас посадили в конце стола, рядом с Оксаной и Юлей. Димка вовсю ухлестывал за брюнеточкой, которая охотно с ним кокетничала.
— Вот так живут Пашины родители, — сказала Оксана. — К Саше пойдем послезавтра.
— У Паши папа помещик?
— Нет, заместитель председателя колхоза, главный агроном.
— А почему к Саше пойдем послезавтра?
— Потому что свадьба продлится пять дней.
— Отлично, — выдохнул я. — А где председатель колхоза? — по сторонам от свидетелей сидели почетные негры.