— Это не мой друг, а твой, — пробормотал, отстраняясь жених.
Я с опаской посмотрел на Оксану, но она слушала песню.
— С чего ты взял, что он мой друг? Я впервые его вижу, — возразила невеста.
— Тогда чей он друг?
— Может он твой дальний родственник? — спросила Саша.
— Что я, родственников не знаю? Он не из деревни. Видишь костюм какой крутой. Может это твой родственник?
— Пусть будет мой, — Саша хихикнула.
Молодожены обнялись и стали танцевать.
— Ты не против? — я посмотрел на Оксану.
— Никогда.
— Тогда пройдемте.
Я крепко обнял её за талию.
Димка сыграл и исполнил песню превосходно. Гости встретили её на ура, и закричали на бис. Димка поклонился, зардевшись от удовольствия и продолжил концерт.
Димка закрыл глаза и повел всех за собой: на те земли и небеса, где была скрыта его любовь.
— Пашин друг, — услышал я довольный голос тети Даши, которая танцевала с мичуринцем.
— Ладно играет и поет, — согласился Пашин отец. — Они вместе служили. Молодежь, если заронить в неё доброе семя и вовремя прополоть, избавить от сорняков…
— Вы меня за плечи держите, а не там щупайте, — прервала тетя Даша.
Хвалей закончил играть, сорвал в награду громкие и продолжительные аплодисменты и вернулся за стол.
— Не пора ли нам пора? — он потер ладони и посмотрел на Юлю.
Девушка обняла его за шею и крепко поцеловала.
— Молодец!
В образовавшейся паузе, пока музыканты мрачно совещались и настраивали инструменты, гости припомнили о свадьбе, расселись за столы и закричали:
— Горько! Горько! Горько!
— Раз! Два!..Двадцать два!..
— Ты настоящий музыкант.
— Какое там. — Димка улыбнулся. — Так, кое-чему в музыкальной школе обучили. Приемные, больших музыкальных способностей во мне не обнаружили. Они хотят Гершвина или Бородина, но не Кипелова и Никольского.
— Подозреваю, что они страдали близорукостью.
Официант разнесли шашлыки.
— Мальчики, давайте выпьем под горячее, за знакомство, — предложила Юля наполняя рюмки.
— И за дружбу, — добавила Оксана.
— Федя, дичь, — Хвалей смеясь потер ладони.
Мы звякнули рюмками. Выпили. Димка посмотрел на мои колени и увидел тетрадь. Его взор помрачнел.
— Знаешь, а я забыл, — прошептал он, отбирая тетрадь и раскрывая на последней исписанной странице.
— Написал отчет за прожитый день?
— Не полностью, — пробормотал я, отворачиваясь, надо же было чтоб тетрадь попалась ему на глаза. Ведь он был почти счастлив. Мы долго смотрели друг другу в глаза.
— Я тебя почти не помню. По мне, так мы только познакомились, в военкомате. Странно, — он заглянул в тетрадь. — Здесь написано, что я тебе верю.
— Разве нет?
— Верю. Девочки, налейте по рюмочке, — попросил Хвалей.
— Что случилось? — Юля обняла его за плечи.
— Ничего, — прошептал Димка.
— Может так получиться: я проснусь завтра и всё буду помнить? — он с надеждой посмотрел на меня.
— Может. — Прошептал я, поднимая рюмку.
— Если вы будете продолжать в таком духе — ничего не вспомните, — смеясь сказала Оксана.
— А водка закончилась, — объявила Юля.
Я посмотрел на стол: появились пузатые и запотевшие, принесенные из погреба бутыли самогона.
— К лучшему, — Димка взял ручку и что-то быстро написал в тетради. Вернул закрытую.
— Оставь все как есть. Дополнишь завтра. — Он обнял Юлю. — Сегодня свадьба!
В небе зажглись первые звезды. Шашлыки запивали самогоночкой. Напиток оказался не хуже водки. На музыкальной площадке появился негр с баяном. Родители новобрачных стали обходить стол с подносом. Выпившие родственники и приглашенные охотно расставались с заранее приготовленными конвертами. Заиграл гармонист. Собирая вокруг себя пожилую публику. В беседке, куда удалились отдохнуть и выпить музыканты, вспыхивали сигаретные огоньки. Тетя Даша, крутясь вокруг негра звонко запела: