— У него что, белая лошадь? — спросила из-за спины Оксана.
— И белая лошадь и сивый мерин, — пробормотал я. — Димка, ты помнишь меня?
Он покачал головой и чуть ли не плача протянул:
— Где я?
— Бедняжка, — Юля хотела подступиться к Димке, но я остановил:
— Лучше его не трогать.
— Не буду. — Юля поднялась, отряхнула с себя сено. — Ладно, пока вы приведете его в порядок, я прогуляюсь. Димочка, выздоравливай, пожалуйста, — она послала Хвалею воздушный поцелуй.
Димка вздрогнул, притянул колени, крепко обвил руками.
— Правильно сделаешь. Оксана, а ты не хочешь составить ей компанию?
— Ты считаешь так будет лучше?
— Почему я не дома? — спросил Димка.
Я успокаивающе поднял руки.
— Стоп, погоди плакать. Меня не помнишь?
Димка покачал головой.
— Меня зовут Максим. — Я раскрыл тетрадь, в глаза бросилась оставленная Димкой вчерашним вечером надпись: «Максим, что бы ни случилось, прошу, не оставляй меня. Дима».
Захотелось разорвать тетрадь и никогда больше не брать в руки. Строчки поплыли перед глазами, пришлось сморгнуть. Я выронил дневник, посмотрел на забившегося в угол, испуганного, с большими несчастными глазами, Димку. Что делать? По-новому пересказывать бред, который с нами случился? Ни за что!
— Теперь ты знаешь, меня зовут Максим. Да? — заговорил я.
— Да, — прошептал Димка.
— А тебя зовут Дима. Ты помнишь, как убежал от приемных родителей?
— Я убежал от приемных родителей? — Димка улыбнулся. — Не может быть! Не помню…
Мой клоновый Бог, что я говорю… А что я могу сказать?
— Мне кажется, что у меня белая горячка, — прошептала Оксана. Я совсем забыл о её существовании.
— Послушай, ты можешь нам помочь? Сама видишь, что с парнем? — я кивнул на Димку.
— Помочь чем? — Оксана растерянно рассмеялась. — Ну и агенты работают в органах.
— Я серьезно говорю, — оглянувшись на Хвалея добавил:
— Дима, в этой тетради, — я поднял дневник, — ты написал, чтоб я тебя не оставлял.
— Почему? Почему я не помню, тебя и то, что написал в этой тетради? — Хвалей указал пальцем на дневник.
— Потому что ты был болен. Я Максим, старший воспитатель обезьянника.
— Ты воспитатель обезьянника?! — воскликнул Хвалей.
— Это особый обезьянник.
Оксана тронула меня за плечо:
— Скажи, чем я могу вам помочь и я пойду, иначе я сойду с ума.
— Почему я не помню, как убежал из дома?
— Разве ты об этом не мечтал?
— Очень, — Хвалей радостно улыбнулся.
Я повернулся к Оксане.
— Выручай, нам необходимо поменять одежду. — Димка подполз ко мне и подобрал тетрадь.
— Почему?
— Потому что нам надо уходить.
— Вы наверное от органов скрываетесь, а не работаете в них?
— Ага, видишь какие преступники, — я кивнул на Димку. — Парень серьезно и тяжело болен, — прошептал я.
— Одежду я могу взять у брата, — Оксана выдержала мой взгляд и улыбнулась. Она погладила меня по щеке:
— Расслабься, вижу, что вы не опасны.
— Некогда расслабляться. Нам надо уехать и как можно подальше.
— Ничего не понимаю, — Димка закрыл тетрадь и жалобно посмотрел на меня. — Я действительно оставил сообщение. Почему и зачем?
— Мой клоновый Бог! — воскликнул я. — Дима, сколько тебе лет?
— Двенадцать, — Димка неожиданно заплакал. — Меня должны были разбудить и отвести в школу, университетского района. Как я здесь оказался?
— Успокойся, двенадцатилетние мальчишки не плачут. — Я обнял его за плечи и он доверчиво прижался ко мне, бормоча:
— Что, я болен? Ничего не помню, что со мной случилось, почему я здесь? Я взаправду сбежал из дома?
— Взаправду.
— Что еще ты хочешь кроме одежды?
— Нам надо как-то уехать отсюда. Я не знаю, — посмотрел на Оксану и прикусил губу.
— Куда?
— На море, — пробормотал я.
Димка поднял голову:
— Мы едем на море?
— Мы едем на море, — повторил я, чувствуя как дрожит голос и хочется самому разрыдаться в полный голос.
— Хорошо, я пойду за одеждой и подумаю, чем еще могу вам помочь.
Оксана отряхнулась от соломы, и пошла к выходу — двум створкам ворот, там сквозь щель пробивалась золотая полоса света.
— Оксана?
— Что? — девушка оглянулась.
Мы долго смотрели друг на друга. Я думал о том, можно ли ее подруге доверять? Девчонки, с которыми познакомились только вчера, с которыми провели ни к чему не обязывающую друг ночь, а с утра просим помочь решить наши проблемы. Что они о нас думают? Но нам не к кому больше обратиться за помощью. Я перевел взгляд на Димку. Он не плакал, углубился в изучение тетради.