— Димка?
Это был кондуктор, до смешного схожий с мультипликационным персонажем — почтальоном Печкиным из села Простоквашино. Помните эту мультяшку?
— Ваши билетики?
Я посмотрел на Димку, он сидел прижавшись к окну и хмуро смотрел на проплывающий, бесконечный ряд берез, среди которых иногда мелькали телеграфные и электрические столбы. Тетрадь лежала у него на коленях.
— Долго до конечной остановки? — я протянул билеты.
Кондуктор щелкнул компостером, недовольно пробормотал:
— Спать меньше надо, жизнь проспите, молодые люди. Следующая остановка конечная — Реченск.
— Скажите пожалуйста, вы родом не из села Простоквашино? — Димка фыркнул и покосился в нашу сторону.
Кондуктор подозрительно посмотрел, тараканьи усики шевельнулись:
— Нет, юноша, я из Сыркова. — Задумчиво покачивая головой он прошел в другой вагон.
Я осмотрелся: — кроме нас, в вагоне никого не было.
— Долго спал?
— Полтора часа, — Димка поднял тетрадь, осторожно положил на сумку. — Если все… что здесь написано… правда… осталось не так много времени… ехать, — запинаясь выговорил Димка.
— Ты поверил?! Ты что-нибудь вспомнил?!
— Нет, — Димка печально покачал головой, — но пока умею логически рассуждать. Разве я похож на двенадцатилетнего мальчишку?
— Нет.
— Мой почерк изменился и подпись стала другой, — он заглянул мне в лицо, помолчав спросил:
— Есть ли нам смысл скрываться? Со мной тебя быстро вычислят. Оставь меня.
— Ты хочешь сдаться? Просто так: взять и сдаться?!
— Нет. Я о тебе думаю, если с тобой никаких изменений не происходит, значит для поимки важнее ты, а не я.
— Почему?
— Логика — тебя считают или невосприимчивым к облучению или устойчивым к распаду памяти, что не укладывается в их схему, получается, что оружие не столь совершенно. Вдруг противник тоже занимается клонированием? Для изучения и наблюдения нужен ты, — повторил Димка, я же буду тебе помехой. Шанс избежать их лап у тебя есть, если только ты будешь один. В Реченске мы расстаемся.
— Нет, Димка, какая ты помеха? Ты мне очень помог, без твоей помощи не было бы побега. — Я пересказал историю вчерашнего дня которая была не полностью изложена в дневнике. — Им нужен не только я, про тебя они думают тоже, что и про меня. Мы оба не укладываемся в схему.
— Хорошо, я остаюсь с тобой и ты, обещай мне: что бы ни случилось — оставаться со мной до конца.
— Я обещал тебе раньше и слово свое сдержу. Будем вместе, Димка.
Он протянул руку, я крепко сжал его пальцы.
— Конечная остановка — Реченск, — прокашляли по динамику. Поезд засвистел, завизжали на рельсах колеса, качнуло вагон…
— Вперед, — я поднялся, запихнул тетрадь в сумку, вскинул на плечо. Настроение — паршивое, хуже некуда. В окне промелькнули: серый забор товарно-погрузочной станции, темно-синяя лента реки и голубая полоса леса, затем все заслонил белый корпус небольшой станции.
— Приехали.
Двери раскрылись. Кроме нас никто до «конечной» не доехал. Воскресение, после полудня, 26 июля. Давление в норме, легкий бриз и почти безоблачное синее небо. Здравствуй Реченск, дорога к морю.
Мы вышли на перрон. Никого. Люди в милицейской форме и черных парадных костюмах встречать, к вагону, не спешили. Я облегченно вздохнул, но в сердце почему-то поселилась непонятная тревога. Двери закрылись, электропоезд устало тронулся на запасной путь.
— Здесь хорошо, какой свежий речной воздух. Давай, пройдем к реке и устроим на берегу пикничок, а заодно подумаем, как будем добираться до моря.
— Пойдем, — Димка хотел было взять меня за руку, покраснел и отдернул руку.
— С ума сойти, мне девятнадцать лет, а веду себя как двенадцатилетний парень.
Мы пошли вдоль здания вокзала, когда поравнялись с дверями они резко распахнулись и мне в грудь уставился короткий автоматный ствол. Предчувствиям, как говорил Губа, надо доверять. Стылость оставила сердце в покое — неприятности начались.
— Даже дернуться не пытайся. Кидай сумку.
Я кивнул, медленно опустил сумку на землю.
— Здравствуй Маркулис.
— Здравствуй боец. Вижу ты в полном здравии?
— Кто это? — Димка дернул меня за рукав.
— Один урод, с которым лучше не спорить и который хочет отвезти нас в казенный дом.
— Правильно, — Маркулис ухмыльнулся и ткнул автоматом в живот.
За его спиной послышался смешок, рядом с Маркулисом встал Гнеденок.
— Привет бойцы.
Я стиснул зубы, глубоко и часто задышал. «Приехали…» Вспомнил о наших девочках и отогнал эту мысль. Ну не могли они предать, было бы слишком подло…