Варианты космического рейса
Сергей Королёв предложил запустить сразу три корабля «Восток», каждый с интервалом в сутки. Выполнение такой программы становилось не только выдающимся техническим достижением, но и новым рекордом, который американские конкуренты сумеют побить не скоро. Однако командование ВВС проявило осторожность и решило ограничиться групповым полётом двух кораблей. Причём если бы пилот первого корабля после суточного пребывания в космосе испытал недомогание от кинетоза (укачивания), как это случилось с Германом Титовым, его свели бы с орбиты сразу после совместного орбитального витка кораблей. Решение о продлении полёта до двух-трёх суток должна была принимать Государственная комиссия, состоящая из главных конструкторов, учёных, представителей промышленности и ВВС.
Такой вариант вызвал дискуссию в верхах, поэтому Королёв придумал организовать в ноябре 1961 года одиночный трёхсуточный рейс — таким способом он собирался переубедить скептиков, считавших длительные полёты опасными для здоровья человека. Но вмешались военные: на ноябрь был назначен запуск беспилотного фоторазведчика «Зенит-2», а старт «Востока-3» перенесли на месяц. И снова не всё пошло гладко. Затягивалась доработка систем корабля: радиоаппаратуры, парашютов, газоанализатора и скафандра. Одиннадцатого декабря 1961 года состоялся запуск «Зенита-2», который обернулся аварией из-за отказа третьей ступени ракеты-носителя (блока «Е»). Поскольку точно такая же ракета выводила на орбиту корабли «Восток», требовалось немедленно разобраться в причинах сбоя и устранить возможность его повторения. Старт «Востока-3» перенесли на март 1962 года.
К февралю «фирма» Сергея Королёва подготовила уже два пилотируемых корабля, о чём главный конструктор немедленно доложил руководству. Глава государства Никита Сергеевич Хрущёв с энтузиазмом поддержал его и распорядился провести групповой полёт двух кораблей, который, по его мнению, докажет всему миру безнадёжное отставание американцев в космонавтике. И действительно — в феврале 1962 года американцы сумели организовать лишь один орбитальный полёт, продолжавшийся три витка: его совершил Джон Гленн на корабле «Mercury» («Friendship 7»).
Павел Попович примеряет скафандр.
Такую космическую «вылазку» нельзя было сравнивать даже с рейсом Германа Титова, а уж с групповым трёхсуточным полётом — тем более!
Казалось, решение принято, но командование ВВС продолжало настаивать на своём, «укороченном», варианте. Начались долгие прения и консультации. Доходило до курьёзов. Генерал-лейтенант Николай Каманин, представлявший ВВС, встретился с членами отряда космонавтов и убедил их поддержать идею короткого двухсуточного полёта. Затем с будущими космонавтами встретился Сергей Королёв и убедил их ратовать за трое суток на орбите. Потом снова пришёл Каманин, и космонавты «проголосовали» за двое суток…
В конце концов Королёв распорядился готовить групповой запуск к 5 апреля. Но и этот срок из-за задержек с подготовкой следующего «Зенита-2» не удалось выдержать: 10 апреля полёт перенесли на середину мая. Только после того как 26 апреля 1962 года фоторазведчик под обозначением «Космос-4» успешно вышел на орбиту, появилась возможность всерьёз взяться за дело. Если бы следующий «Зенит-2» стартовал в запланированный срок, 5 мая, в конце месяца можно было отправлять на орбиту «Востоки». Но его запустили лишь 1 июня, причём произошла серьёзная катастрофа: один из блоков ракеты оторвался и, взорвавшись, упал на стартовый комплекс, значительно повредив его. На восстановление комплекса ушло ещё два месяца, и групповой полёт опять отложили.
Всё это время семеро пилотов интенсивно тренировались, раз за разом повторяя действия, которые им предстояло совершить на орбите и при возвращении на Землю. К сожалению, двоих — Григория Нелюбова и Георгия Шонина — отстранили от подготовки. Остались пятеро: Андриян Николаев, Павел Попович, Валерий Быковский, Борис Волынов и Владимир Комаров — опытные лётчики из «гагаринского» набора, давно освоившие специфику новой профессии. Николаев и Попович числились в лидерах, и для них ожидание старта, который откладывался целый год, было, вероятно, более мучительным, чем для остальных: ведь любая ошибка на тренировках или внезапная «болячка» могли разом поставить крест на мечте о полёте.