В холодном огне был человек оплетённый ромашкой как тисками. Она буквально впивалась в кожу, врастая в неё. Огонь наслаждается той болью, что испытывает его пленник. Человек один, он заперт и не может сдвинуться с места.
В холодный огонь врывается лёгкий ветер принося с собой надежду в виде небольших всполохов тёплого огня. Тиски из ромашки превращаются в опору, которая всё ещё причиняет боль, но пытается залечить кровоточащие раны...
Я уселась на парапете и спешно вытащила из рюкзака скетчбук и карандаш. Мне нужно было зарисовать картинку из моей головы, перенести на бумагу те чувства, что я вижу. Увлечённая рисованием я не сразу заметила, что солнце давно село, а вокруг зажглись фонари. Забыла я не только про время, но и про наглого блондинчика, который с хитринкой в глазах разглядывал соседнюю страницу. Я перевела взгляд на неё и тут же захлопнула скетчбук. Увлечённая представившейся мне картиной я совершенно забыла, что ещё с утра вырисовывала мордашку Азарина.
- Мне просто, легко тебя рисовать, - пожала я плечами. Почему-то было стыдно, что он увидел это.
- Да, я так и подумал, - усмехнулся парень.
- У тебя внешность такая. Тебе бы в натурщики, на расхват будешь, - я попыталась скрыть свою неловкость за подобием шутки.
- Могу попозировать, если хочешь, - на лице Ромашки расплылась улыбка, аля "дьявол во плоти", а правая бровь аристократически поползла вверх.
Будто таракан, лапками перебирает, буркнула моя внутренняя бабушка. Сэр-грибрчек картинно грохнулся в обморок и вокруг него осела белая пыль, а художник внутри меня хищно оскалился, позабыв о стеснении.
- Тогда не шевелись, - зловеще произнесла я и вновь открыла скетчбук.
- Спасибо, - произнесла я протягивая шлем Ромашке.
Мы подъехали к моему подъезду и вдруг вспомнила, что из-за его "оценки" моей пятой точки, так и не поблагодарила его, за то, что не дал свалиться в воду. Иначе я бы испортила второй альбом с набросками.
- Ещё немного и будешь платить мне как личному шофёру, - улыбнулся блондинчик.
- Вообще-то я имела ввиду, то что ты не дал мне искупаться и позволил зарисовать твою мордашку с натуры, так сказать. И да, спасибо, что привёз домой.
- Всегда к вашим услугам Миледи, - в свете подъездного фонаря я прекрасно разглядела как в его глазах блеснули озорные искорки. - Ты же покажешь мне картину когда закончишь?
- Картину?
- Да, ту что ты рисовала забыв обо всём на свете. Даже обо мне, это знаешь ли было обидно.
- Ой, обидели нашего эгоистичного мальчика, - просюсюкала я, потянув его за волосы, ибо чего они такие мягенькие. - Эта работа на конкурс, возможно после него.
- Ладно, шуруй домой, а то родители заругают, что с мальчиками у подъезда болтаешь.
- Я одна живу, - вырвалось у меня.
- Одна говоришь? - прищурился Азарин. - Теперь если напьюсь, то буду к тебе приезжать.
- Типо месть.
- Типо, у меня дома родители.
- Ой, вали давай. И не смей на моём харлее, кого-нибудь ещё возить, - пригрозила я ему.
- Нормально, а ничего, что это мой харлей? - возмутился Ромашка, но я скрылась за подъездной дверью, проигнорировав его.
Двери лифта раскрылись на моём этаже, предварительно изобразив писк микроволновки и я шагнула в темноту. Опять лампочка сгорела? Как же это достало. Я наощупь направилась в направление квартиры и уже почти добралась до неё, как за моей спиной зловещим шёпотом раздалось:
- Ну и кто этот блондинчик на харлее?
Сегодня я узнала, что оказывается знаю "Отче наш". А ещё, что Руфу пора подсаживать на мелодрамы, а то после ужастиков она начинает пугать окружающих.
- Рыжая, блин! - нашла в себе силы подавить визг.
- Что сразу рыжая? Я тебя, между прочим, два часа ждала.
- А позвонить не дано было? - поинтересовалась я, пытаясь попасть ключом в замочную скважину.
- А телефон включать не судьба? - в тон мне произнесла подруга. - Опять зарядить забыла.
- Чёрт! Прости.
- Да ладно, я привыкла, что твоя головушка редко когда варит, - постучала мне по лбу Руфа. И вот как она в темноте всё видит, а я всё ещё не могу открыть дверь.
- Моя головушка и не должна варить, она же не кастрюля, - огрызнулась я и наконец-то открыла дверь.
- Кончай нудеть, я стащила у предков элитное бухло, - радостно возвестила рыжая скидывая кеды и навостряя свои ноженьки на кухню.
- Вот, нет в тебе ничего еврейского Руфочка. Это ж надо, элитное бухло и с кем, с художницей! - театрально произнесла я поднимая палец вверх при слове художница.
- Не тот палец художница. Надо средний показывать.
- Я вообще-то девушка порядочная, - деланно оскорбилась я.
- Слышь, порядочная, ты мне зубы не заговаривай. Это что за блондинчик был?
- Ну и говор у тебя. Это Роман Азарин.
- Тот, что тебе эскизы испортил? Ты заставила расплачиваться его натурой?
- Типо того, - я положила перед рыжей скетчбук с зарисовками.
- Ой, какой милашка, - умиленно произнесла она после минутного разглядывания зарисовок. - Давай ты будешь с ним встречаться?
- Что? Значит парень которого ты видела с высоты тринадцатого этажа из окна лестничной площадки и на рисунках, нравится тебе больше, чем Руслан? Серьёзно?
- Руслан твой, мутный какой-то. А этот на ангела похож, - она мечтательно вздохнула и сложила руки в молитвенном жесте, правда через секунду прыснула от смеха.
- Ага, на ангела как же. Скорее на демона и имя ему Ромашка, - обиженно буркнула я.
- Ты слишком предвзята, и к цветочку, и к блондинчику.
- Ты кажется про элитное бухло говорила, - предприняла я попытку перевести тему.
- Ага, тащи бокалы. Будем отмечать появление Ромашки на харлее, ну мечта, а не парень, и то, что я наконец-то закончила свой курсач по "небесной механике". Осталось лишь защитить. Ааааа...