Мы стояли, глядя на великолепное творение. Я вздохнула. Я любила водить машину, а вести открытый «шевроле» — все равно что есть шоколадный эклер.
— Кэрол, — позвала Донна.
— Что?
— Ну, душечка, ты разбила мое сердце. Я не вынесу этого! Расстаться с такой мечтой! Давай хоть сегодня вечером воспользуемся ею для поездки за покупками.
Что ты скажешь на это? Только один разок, какого черта, только до супермаркета и обратно.
Она была настоящим сатаной в женском обличье Я не могла больше противостоять ей, все мое сопротивление исчезло. Я бессильно сказала:
— Ты будешь править?
— Конечно.
— Мы возьмем только Джурди, — сказала я, — Пойду и найду ее.
Она сказала:
— Я знала, что в твоей упрямой голове хватит разума. Вот что я скажу тебе: я подъеду к главному входу и подожду там тебя и Джурди. — Она позвала служителя, который в недоумении выглянул из-под кузова большого «мерседеса». — Эй, мистер, она заправлена бензином?
— Да, мэм. Она наполнена бензином.
— Спасибо. — Затем она обратилась ко мне: — Отправляйся, беби. Время не ждет, — и она открыла дверцу, улыбаясь, будто направлялась в рай.
Я обнаружила Джурди сидящей у бассейна, в легком летнем платье и довольно чудной соломенной шляпе, напоминающей колпак Петрушки. Она читала свой учебник и хмурилась. Я сказала:
— Донна и я собираемся на машине съездить в супермаркет. Хочешь немного прогуляться?
— Конечно.
— Отлично. Переоденься побыстрее, и встретимся в вестибюле.
Она помчалась, как ракета, и я побрела обратно к отелю и села — плечи назад, колени вместе — в кожаное кресло с прямой спинкой, наблюдая за лифтом. Было нечто весьма отвратительное в таком сидении: мужчины смотрели на меня, но вместо того, чтобы оглядеть меня внимательно с головы до ног, они почти тотчас же отводили взгляд, как будто я была монашкой или пришедшей с визитом повивальной бабкой, или, возможно, парнем из ЦРУ, переодетым в женский наряд. Мисс Уэбли определенно знала, как должна сидеть девушка, чтобы охладить мужское внимание.
Джурди спустилась вниз почти через три минуты, одетая в то же самое платье, в котором была в классе, и мы отправились в супермаркет. Мы купили практически все, что попалось на глаза, от мыла до арахисового масла, закончив тремя огромными пакетами для покупок и счетом на двадцать долларов тридцать семь центов. С этим ничего нельзя было поделать, потому что многие вещи были необходимы. Мы как бы, обзаводились своим домашним хозяйством, и расходы здесь неизбежны.
Назад мы ехали медленно, радуясь мечтательной «импале» и солнечному свету, и пальмам, растущим вдоль тротуара, и взглядам прохожих на улицах, которые, казалось, находили нас, трех девушек, достаточно интересными; а Донна вдруг закричала:
— Эй! Посмотрите на милый салон красоты. — Она нажала на тормоза, и шедшая за нами машина чуть не врезалась в нас. Донну это ничуть не беспокоило.
Мы посмотрели; действительно, это был самый элегантный салон красоты, какой я когда-либо видела.
— Я хочу спросить у них, не могут ли они меня подстричь, — заявила Донна.
— Донна, нам следует вернуться в отель, — напомнила я.
— Но, душенька, ты знаешь, что мисс Уэбли сказала: сегодня вечером я должна подстричь свои волосы.
Я повторила:
— Нам следует вернуться в отель.
— О'кей, — не сдавалась Донна.-Тогда я выхожу. Ты поведешь машину, а я схвачу такси на обратном пути.
— Я не хочу вести машину.
— Но почему?
— Ты знаешь почему, — ответила я;
— О'кей, ты берешь такси. Я заплачу за него. И как только я управлюсь в салоне красоты, я верну машину с бакалейными товарами.
Я разозлилась на нее:
— Очень хорошо, поступим так. Но мы сами можем заплатить за такси, спасибо. — Джурди и я вылезли, и мой внутренний голос заставил меня сказать: — Мы возьмем пару пакетов с собой, так чтобы мы могли, по крайней мере, начать готовить ужин.
— Пожалуйста, — ответила Донна.
Мы взяли такси до отеля, и Джурди даже не спросила о смысле всей предшествовавшей суеты. Я вздохнула с облегчением. Она знала, когда следует молчать.
Донна возвратилась домой в десять двадцать пять.
Она не сказала, где была, и никто ее не спросил об этом. Волосы у нее были подстрижены и уложены, к тому же она сделала маникюр. Она выглядела очень довольной собой, как та кошка, которая слизала сливки, а сливками в ее случае, видимо, был джин. Она не была пьяной, но от нее пахло спиртным.
До половины первого мы изучали «Мартин-404», термины и определения и аббревиатуры вроде ОЗППУ и ОРПДК…
Донна осторожно разбудила меня без четверти шесть:
— Эй, как насчет поплавать в бассейне до завтрака?
Я смотрела на нее. Она была, как обычно утром, голая, как новорожденное дитя, прекрасная и дружелюбная, полная дьявольщины.
7
Необычное молчание царило этим утром в автобусе, когда мы направлялись в школу. Девушки лишь изредка переговаривались друг с другом, вступая же в разговор, они понижали голос. Было всего лишь третье наше утро здесь, и меня это поражало — за какой же короткий период мы все изменились. Даже Донна изменилась, хотя каждый дюйм пути для нее был сражением. Молчание в автобусе говорило о том, что все мы устали: я думаю, каждая из нас до глубокой ночи продолжала изучать внутреннее устройство маленького старого «Мартина-404». Или же молчание свидетельствовало о том, что нервы начали сдавать, пораженные новыми сложностями, о которых мисс Уэбли распространялась в это великолепное раннее утро. Но я-то думаю, что было что-то более фундаментальное (мне нравится это слово, и я стремлюсь использовать его всякий раз, когда считаю это возможным, в течение всей моей жизни). В нас нарастало напряжение, и мы знали это, и мы знали, что напряжение будет становиться все сильнее и сильнее. И мне кажется, каждой из нас хотелось бы точно узнать, какое напряжение она может вынести, какие беды оно принесет нам, прежде чем достигнет наивысшей точки, и что произойдет тогда. Я считала, что меня уж точно не должны выкинуть с курсов. Мое «я» никогда бы не перенесло такого позора.
Мисс Уэбли бегло оглядела нас, когда мы вошли, комментируя — для нее довольно мягко — наши прически. В мой адрес замечаний не было — ни плохих, ни хороших, и я с облегчением вздохнула. Джурди проделала тщательную работу. Я не собиралась выиграть в этом конкурсе красоты, но была близка к этому. Я скорее раскритиковала бы ее, и она с ее обычным спокойствием не произнесла бы ни слова протеста, она, казалось, не заботилась о том, насколько ее внешность соответствует стандартам «Магны». Донну упрекнули очень мягко: ее волосы были слишком длинными и густыми. И так не следовало делать, подчеркнула мисс Уэбли, ибо к униформе, строго говоря; такие волосы не подходили.
— Помните, девушки, -сказала мисс Уэбли, — вам разрешено носить маленький плоский берет. Никаких гребешков, никаких сеток для волос, никаких броских заколок. — Кажется, послышался трепет маленьких крыльев в перьях, когда секс выпорхнул в окно. Мисс Уэбли нежно улыбнулась Альме, но ничего не сказала о ее роскошных черных локонах.
Первую часть утра мы провели за изучением правил поведения стюардессы, и становилось все яснее и яснее, что крыша в любую минуту могла обрушиться на нас. «Магна интернэшнл эйрлайнз» требовала дисциплины, и еще какой. Если вы были на дежурстве, то выбор был однозначен: вы на дежурстве. Если вам не удавалось отчитаться за проделанный полет, то вы были обречены на провал. И тогда возникла бы ситуация, прозванная Невольным Освобождением от Служебных Обязанностей, при которой командир корабля мог отстранить вас за вашу нерешительность или за отказ подчиняться законным приказам или за какие-либо другие проступки. Это имело для меня смысл. Даже Донна согласилась, хотя и с оговорками.
— О, верно. Представьте, как стюардесса с пьяными глазами подает томатный суп во время грозы. Но это все же смахивает на армию.
После перерыва на кофе нас ожидало грозное испытание. И вновь я представила себе, что обладаю уймой женских достоинств — везде я получила сто процентов. Это произвело бы впечатление даже на декана Массачусетского технологического института. Не то чтобы все эти девушки были достойны Нобелевской премии, но так ли часто красота и ум шагают вместе? Не очень удачливая Томпсон заработала свои обычные девяносто процентов, Донна ошеломила меня, отхватив девяносто пять процентов и основательно доказав, что она вполне соображает, несмотря на то что я ей выставила симпатичный жирный ноль за ее тупое поведение в предыдущий вечер; и Альма, помоги ей Бог, получила очки наравне со мной.