Неудивительно, что Чонсе не хотелось выходить из объятий питейного заведения. Не только из-за дурной погоды, но и потому что Лима будет еще одним напоминанием неизбежности конца.
И все же она запрыгнула в седло, расправила по штанам длинный подол и поплотнее закуталась в теплый плащ.
— С богом, — шепнул Брок прежде, чем они пустились в галоп.
Врата Лимы были закрыты.
— Это же хороший знак? А? Хороший знак? — нервничал Гектор.
Плохой. Они торчали под вратами уже полчаса и им никто не открыл. Они стояли на узком мосту, должному пролегать через ров, но вместо него стелилось заледеневшее болото. Замок был мал и высок, архитектор явно был не из Бринмора. Будь Чонса более образованной в области строительства, предположила бы влияние Сугерии. Слишком вытянутые строения, узкие опоры, стрельчатые своды тёмных крыш и явный избыток остроконечных башен, напоминающих шляпы древних волшебников.
Чонса продрогла от влажности, которой исходила болотная земля. Хуже места для замка не придумаешь. И как крепостные стены не утонули в топи? Неужели фундамент так глубоко, что достал до самих костей каменных великанов? Это нелогичное объяснение казалось единственно верным, ведь даже ступая по тракту, они чувствовали, как шатается под ними тропа. Черно-белый пейзаж разбавляли островки высохших полевых бурьянов. Топь, снег, цикута — и запах, который Чонса не спутала бы ни с каким другим. Тянуло моровым поветрием. Никто из путников не понимал, почему Шестипалая прячет позеленевшее лицо в воротник. Вонь. Счастливцы, лишенные всей остроты чувств, как же она им завидовала.
Пока Джо драл глотку, пытаясь докричаться до стражей, Чонса оперлась локтями о переднюю луку седла, до хруста потягивая спину.
— Бесполезно, — проскрипела она. О, нет. В горле чесалась простуда. Отклонившись в сторону, она высморкалась — чертовски неприлично, судя по тому, как вздрогнул притихший в путешествии Гектор. Она обратилась к нему, — Здесь есть другой вход?
— Это крепость, — уязвленно заметил евнух, — Тут не может быть другого входа. Лиму построили во времена, когда здесь все было в степняках, и если бы существовал…
— Избавь нас, Боже, от тех, кто думает, что исполняет Твою волю и от уроков истории, — фыркнула, снова прочищая нос, Чонса. — Должно быть хоть что-то. Ландграф же должен был убраться каким-то путем, если вдруг в замке случился бы пожар? Подземелья с крысами, тайные проходы за шкафами, древние канализации. Давай, думай!
Брок нехорошо покосился на обнаглевшую девушку, но, кажется, принял её доводы к сведению. Спрыгнул с коня и задрал голову, разглядывая тёмную унылую громадину перед собой. Был рассвет: в это время кричат петухи, шумит челядь, меняются караулы, обозы толпятся у ворот и возницы перешучиваются с местными торговками. Нет — тишина. Только ветер выл, холодный и сильный близ высоких стен, хлопал флагами в голубоватом небе над тремя острыми башнями. Он сменил направление и принес с собой запах. Ноздри Чонсы дрогнули, раздувшись на вдохе. Даже насморк не помешал. Она чувствовала фигуру, что была облита маслом и подожжена, еще живая, стоящая на двух ногах, упирающаяся горящим лбом в ворота.
Чонса выдохнула. Шипящим змеиным наречьем она скомандовала:
— Подчинись, — и толкнула воздух обеими руками перед собой. От напряжения у неё разошлись в сторону локти, Шестипалая почувствовала, как трещат сухожилия. Изменила позу, согнула пальцы и теперь вела руками снизу вверх.
Изумленно притих и обернулся на неё Джо, когда створки заскрипели, лишаясь противовесов, и начала подниматься решетка с острыми зубьями. И хотя Колючка смотрел на неё, Чонса видела его затылок чужими глазами, его охряный плащ, и спрятанную под ним руку, легшую на костяное оголовье меча. Джо был юн. Совсем мальчишка с этой дрожащей побелевшей ладонью.
Чонса обмякла в седле только когда врата открылись полностью. Противовес клацнул, механизм встал в пазы и они могли войти, миновав стоящего в проходе человека, что открыл им двери по приказу Чонсы. Гектор облегченно выдохнул.
— Слава богу, мессир! Вы живы, но почему…
Ландграф упал вперед, заходясь смехом. Гектор бросился к нему, но Брок придержал его за плечо тем же неумолимым и резким жестом.
— Я сказал тебе: сзади, идиот! Ищейка.
Чонса спешилась, кивнула вытянувшему-таки из ножен меч Джо и пошла вперед. Ландграфа били судороги. Он смеялся так сильно, что начал икать. Когда они подошли ближе, увидели, что лицо у него было расцарапано, у края аккуратной бороды торчал сорванный ноготь, а глаза…