При этом необходимо отметить, что и Райхельт, и Стефанович в своих исследованиях сосредоточиваются исключительно на образе запечатанной книги Откр 5: 1, лишь мимоходом касаясь рассмотрения образов иных небесных книг Апокалипсиса.
Весьма полезной в отношении понимания внутренней логики святоотеческих толкований образа книги Откр 5: 1 явилась диссертация Дэвида Филиппа Армстронга-Райнера[16]. Автор анализирует традиционные толкования, показывая формирование различных подходов к интерпретации запечатанной книги и роль этого образа в обосновании актуальных богословских принципов.
Тема образов небесных книг в Апокалипсисе так или иначе затрагивается в целом ряде статей. Наибольшее число статей посвящено образу запечатанной книги Откр 5: 1. В частности, достойны внимания публикации Катарины Штариц и Отто Роллера[17], которые считают запечатанную книгу разновидностью правового документа, широко распространенного во времена Тайнозрителя[18]. Роллер считает книгу долговым документом, с помощью которого подчеркивается идея виновности человечества пред Богом и грядущего суда; Штариц же высказывает суждение, что, в соответствии с конструкцией античного «двойного» документа, книга обладает «внешним» текстом и «внутренним» текстом (самым главным и сокровенным), причем внутренний текст запечатанной книги раскрывается в главах Откр 12—22.
В своей статье о происхождении образности сцены Откр 5 Виллем ван Унник[19] критикует устоявшееся в науке понимание запечатанной книги как символа универсального владычества. Ключевым ван Унник считает выражение «кто достоин открыть книгу сию»: исследователь приводит множество различных свидетельств древних источников о том, что требование нравственного «достоинства» предъявлялось к человеку, который желал быть допущенным к божественным откровениям и сокровенному знанию. Соответственно книга с семью печатями понимается как книга божественных тайн, доступ к которой получает прошедший испытание Мессия-Христос.
Джозефина М. Форд[20] высказывает нетрадиционное мнение о книге как о разводном письме, то есть символе развода Мессии -Христа с ветхим Израилем.
Немалый интерес в науке вызывает вопрос о соотношении образов запечатанной книги и книжки Откр 10. В работе, посвященной анализу жанровой принадлежности Откровения Иоанна Богослова, Фредерик Маццаферри[21] выдвигает аргументы в пользу тождественности книги Откр 5: 1 и книжки Откр 10. Исследователь стремится показать, что великое небесное видение Откр 4—5 имеет своим прямым продолжением повествование Откр 10 (дарование ап. Иоанну книжки ангелом), и тем самым Откр 4—5 образует начало масштабной сцены призвания Тайнозрителя к пророческому служению. Образ небесной книги выступает основным связующим звеном между Откр 5 и Откр 10.
Особое значение для рассматриваемой темы имеют работы Ричарда Бокхэма[22] «Вершина пророчеств»[23] и «Богословие книги Откровения»[24], отличающиеся исключительно высоким научным и богословским уровнем. Бокхэм считает, что образ запечатанной книги служит указанием на момент раскрытия обетованного в Откр 1: 1 «откровения Иисуса Христа, которое дал Ему Бог», то есть центрального богословского откровения Апокалипсиса. Продолжая линию аргументации Маццаферри, Бокхэм высказывает убеждение, что книжка Откр 10 есть вновь появившаяся в повествовании книга с семью печатями. Поскольку содержанием книжки Откр 10 традиционно считается повествование Откр 11: 1—13, исследователь заключает, что это повествование является содержанием запечатанной книги, а следовательно, и содержанием обетованного в Откр 1: 1 откровения. Главной богословской идеей отрывка Откр 11: 1—13 Бокхэм видит обращение многочисленных языческих народов в результате мученического свидетельства Церкви.
Взгляды Бокхэма, оказавшие большое влияние на библейскую науку, подвергаются разностороннему анализу в большинстве современных комментариев на Апокалипсис и в различных статьях. К примеру, Дэвид Хольверда в статье «Церковь и маленький свиток (Откр 10—II)»[25] развивает богословские мысли Бокхэма о значении книжки Откр 10 и ее содержании. Напротив, статья Л. Бэйнс «Откр 5:1 и Откр 10: 2, 8—10 в ранней греческой традиции: ответ Ричарду Бокхэму»[26] посвящена полемике с точкой зрения Бокхэма о тождественности книг. На основании древних толкований книжки, встречающихся в трудах Оригена и Икумения, а также тщательного анализа образов книг и их ветхозаветных прототипов, Бэйнс пытается показать неправомерность подобного отождествления.
16
17
18
Того же мнения придерживается Гюнтер Борнкамм (см.:
19
20
21
22
Нужно отметить, что фамилия Bauckham допускает несколько вариантов написания на русском языке; в частности, в русском издании его книги «Иисус глазами очевидцев» фамилия автора передана как «Бокэм»
25
26