А тем временем, мы уже практически подошли к общежитию. Тротуарная плитка гулко стонала под весом моего великого пращура. Я затылком чувствовала, как Яростимир хотел завести разговор, но не знал с чего начать. Складывалось такое, будто он ни разу до этого не болтал просто так, ни о чём. Ну, или давно этого не делал. Ладно, сделаю первый шаг, тем более есть один вопрос, на который деда может знать ответ.
– Господин, что Вам известно о моей матушке? Где она сейчас.
– К сожалению, ничего, – с грустью вздохнул он.
– Понятно, – «облом бля».
– Э-м… Как тебе… Как ты…
– Нормально, – улыбнулась я, поддерживая разговор. – Мне здесь нравится, мой господин.
– У тебя есть друзья?
– Да господин, Йольма и Роджер, Вы их видели накануне.
– Видел, хорошие ребята, держись их Лиз. И…
– Что Вас интересует, Господин?
– Не называй меня «Мой Господин». – Тяжело выдохнул дедушка. – Просто по имени или…
– Дедушка! Можно, так называть?
– Можно. Хотя, по сути, я тебе и не родственник даже. Я был женат на твоей матери Элле, но после того, как Лорд Гнева уничтожил мой шестой легион, он одолел и его командира Эллу, она пропала... Затем на свет появилась ты, но осталась фамилия Хант и все посчитали тебя моей внучкой.
– Знаешь, – мне не хотелось говорить следующие слова, но сопротивляться этому порыву, что вскипел в моей душе, я не могла. Я должна! Ему нужны эти слова. – Уоллес мне не родной, но другого папы я не желаю. Я люблю его и до сих пор тяжело без него, особенно в такие моменты. Так же как и ты, навсегда мой дедушка и плевать я хотела на родство. Это не просто кровная связь это… Нечто большее.
Я взглянула ему в глаза и увидела в них яркий тёплый свет надежды. Сердце дедушки приятно печально сжалось, сплетая в себе радость встречи и горе от пережитой разлуки. И хотя я всю жизнь боялась его, умом понимаю, Уоллес плохо о нём ни разу не отзывался. Это уже сама себе навыдумывала.
– Забавно иногда распоряжается жизнь, – усмехнулся Яростимир. – Мой заклятый враг воспитал, наследницу моего трона. И просто восхитительную девушку. Не хотелось этого признавать, но Уоллес лучше воспитатель, чем я. Но ему далеко до Эллы. Валентина тебе должно быть не говорила, но именно Элла её воспитала, а не Евангелина.
– Нет, Валентина мне ничего не говорила. Потому и спросила тебя.
– А Уоллес?
– Всё, что я слышала от отца, так это историю о том, как мама разбилась в автокатастрофе, пытаясь убежать от тебя.
– Понятно, – вздохнул Яростимир. – Значит тебе ничего не известно о своей героической матери – лучшей из богинь, что я когда-либо встречал. Элла и Евангелина сестры, их отец Марко Христов был убит лично мной, но ему невероятным образом удалось спасти своих дочерей. Через несколько десятилетий Евангелина основала своё государство и начала объединение Кланов Крови под своим знаменем, что вылилось в войну с Кланом Крови небесных Змей. Где всё это время была Элла, никто не знает, но когда Евангелина чуть не проиграла войну Змеям, Элла явилась вместе с флотом Бога Стальных Машин и переломила ход сражения, склонив чашу весов на сторону сестры. Позже, Евангелина бросила вызов мне и началась вторая божественная война.
– То есть всё это время мама жила у Уоллеса Проспера?
– Возможно, она никогда об этом не рассказывала. Однако, слухи о том, что в поместье Уоллеса жила некая божественная особа, быстро распространились среди ангелов.
– А как так вышло, что она стала твоей женой? Ты… Захватил её в плен и…
– Элла сама пришла в мой дом, с предложением заключить брак и стать моей женой. Это произошло в разгар последней, третьей божественной войны, против Уоллеса Проспера и его стальной армады. Твоя мать явилась ко мне с четкими условиями брака – она становится моей женой и рожает наследника, а я после победы над Уоллесом, оставляю в покое Евангелину и её конгломерат, позволив им жить в таких вот областях как Колдшедоу, и не лезу в их жизнь. Но самым главным условием стали люди.