- Каких? - сощурился некромант.
Маргул, успевший отступить на несколько шагов, обернулся:
- Надо проверить запасы пергамента и чернил, докупить, чего не хватает. Потом посетить швейную лавку, забрать новую куртку и штаны. В общем, все по плану.
Он скрылся, на ходу насвистывая мотив популярной песенки о принцессе, спящей в глубине моря. Эльва сокрушенно помотал головой - его эта песенка тоже долго преследовала. Зашел в трактир, а там веселая компания местных менестрелей тешила поздних гуляк старыми историями. Основная их часть показалась парню весьма занимательной, но конец выступления поверг в ужас даже хозяина заведения - чего уж говорить о гостях? Серьезные, талантливые, умные музыканты внезапно сменили стиль и начали горланить о материях настолько низменных, что плиаретское общество поспешило выбросить их на улицу - развлекать бродяг. То есть это Эльва предположил, что менестрелей выбросили именно с такой целью - хотя сейчас, перебирая в памяти картины произошедшего, сомневался, есть ли на Плиарете бродяги.
В последние дни море было тихим, спокойным и как никогда красивым. Гребешки волн неторопливо накатывались на пристань, порождая уже привычный для некроманта шум прибоя. С легким смущением парень обнаружил, что этот звук становится все более родным и приятным - хоть бери и строй себе избу здесь, на берегу, а потом из-под полы торгуй амулетами. Составлять их нетрудно, главное - не упускать из виду основные законы. И не закреплять всю систему через третий узел, как Вед.
Интересно, кстати, выбрался ли он обратно в Ландару? Плыть вместе с корсарами на овеянный славой архипелаг убийца отказался, аргументируя это тем, что в нынешнем королевстве Сэтлео у него еще остались дела. Эльва искренне надеялся, что они заключаются не в отрезании головы свежеиспеченного короля, а еще - что Альнар, Шейн и Тинхарт сумеют защитить подростка от незваных гостей.
Поразмыслив, он отправился в свою каюту и тоскливо оглядел принесенные кем-то вещи. Темно-синий камзол, плотная рубашка на пуговицах, белые штаны... черт возьми, ну почему белые? Почему люди всегда считают, что некроманту идет белый цвет? Эльва чувствовал себя куда лучше, выбирая одежду нейтральных серых тонов. А тут на тебе, придется влезать в нечто броское, страшно дорогое и к тому же купленное за чужой счет.
Чтобы самостоятельно разобраться с новым нарядом, понадобилось почти пятнадцать минут. Эльва хмуро уставился на отражение в зеркале, ругнулся и подобрал волосы с помощью привычной голубой ленты - но не повязав на лоб, а обхватив ею короткие пряди.
Получилось нелепо донельзя.
Господин Лиайга Тиез де Лайн сидел на балконе, свесив кисти рук с подлокотников, и мрачно наблюдал за усилиями колдуна.
Валгиар Хилмер, вызванный им ради поисков пропавшего сына, прикусил нижнюю губу и попытался создать вестника. Вот бумага скомкалась, вот - сгорела, преобразовалась в легкую светлую птицу, а вот - лопнула целым снопом искр. Написанное маркизом письмо вернулось к прежнему облику - самый обычный лист, исчерканный аккуратными белобрежными рунами.
- Ну что, господин Хилмер? - ядовито полюбопытствовал тот. - Не выходит?
- К сожалению, нет, - признал маг.
- И каковы причины подобного... неприятного события?
- Ну, - Валгиар Хилмер испытал жгучее желание сплюнуть прямо на пол, чтобы разом сбить всю спесь с этого паршивого аристократа, - либо Эльва находится слишком далеко от Белых Берегов - на расстоянии, недоступном для магической связи, - либо он уже...
Лиайга поморщился, из чего следовало, что намек он понял и принял.
- Я не могу на пустом месте предположить, будто мой сын умер и покоится где-нибудь в сточной канаве. Мне необходимы факты. Доказательства. Или хотя бы свидетели. Вы выполните это задание? Сумеете отследить путь, пройденный Эльвой после краткого визита в Ландару? Или же, как три предыдущих мага, начнете виновато извиняться и сбежите?
- Не припоминаю, чтобы у представителей знатных родов было право грубить представителям Гильдии, - огрызнулся Валг. - Я действую так, как хочу, а всякие там родители моих учеников пусть катятся десятой дорогой - особенно если не умеют разговаривать с людьми вежливо. Всего хорошего.
По хмурому лицу Лиайги пробежала тень сомнения, и он поспешил поймать колдуна за рукав:
- Постойте, господин Хилмер. Я... прошу прощения за свои слова.
- Ого, какой прогресс, - оскалился в улыбке мужчина. - С чего бы такая покладистость? Насколько мне известно, вы никогда не страдали большой любовью к младшему сыну. Чего стоит одно его решение смыться из этого особняка в Алатору...
- Прекратите, - поморщился Лиайга. - Сейчас я, кажется, вполне осторожен с вашими чувствами - так поберегите же в ответ мои. Да, я плохой отец. Да, я сделал для Эльвы очень мало хорошего, и вам удалось превзойти меня во всех смыслах. А еще я ни на секунду не забываю, что вас этот мальчик действительно любит. Ему без разницы, волнуемся ли за него мы, но ваше волнение способно его задеть. Эльва - достаточно проблемный ребенок. Я не уверен, что кто-нибудь, кроме вас, может убедить его вернуться домой и хотя бы единожды серьезно со мной поговорить.
- Поговорить о чем?
Маркиз недовольно поджал губы, намекая, что тема его будущих бесед с младшим сыном должна остаться в секрете. Валгиар Хилмер вздохнул, подумал о странном юноше по имени Дейра и произнес:
- Я приложу все усилия, чтобы выяснить, где находится Эльва. Я также передам ему любое послание, если вы напишете его в течение получаса. Но я не буду убеждать его, что это место, - он выразительно осмотрелся, - по-прежнему является его домом. Я не буду убеждать его, что он обязан постоянно сюда соваться. Эльва не нуждается ни в вашей навязчивой опеке, ни в вашем состоянии, ни в вашей репутации. У него есть своя. И он пользуется ей так, как считает нужным, без оглядки на благородство и правила этикета. Он свободный человек, понимаете? А поскольку вы каждому пытаетесь навязать свое мнение, то мне страшно предположить, как мучился из-за этого ваш собственный ребенок.
Земли варваров простирались на многие и многие мили, но нигде не было и намека на города. Сагу попадались исключительно маленькие общины, где все либо сразу хватались за топоры и бросались в битву, либо бросали свои пожитки и бежали, крича что-то неразборчивое. Настроиться на чужой язык без взаимодействия с драконом оказалось весьма и весьма затруднительно, но заклинатель справился. Не мог не справиться - тем более что у него отсутствовали шансы покинуть эту обитель идиотов. Ни лодок, ни плотов, ни легких, маневренных кораблей - у варваров не было ничего. Вероятно, после нападения на Белые Берега, когда бродячий народ пообломал зубы об упорство жителей приграничных деревень и воинов Вольгеры, дикий народ попросту избавился ото всех способов атаковать ближайших соседей снова. Впрочем, Саг понятия не имел об отношениях варваров с белобрежцами, и поэтому в его душе еще горела надежда.
Он вымотался так, будто без передышки работал целый год. Похудел, осунулся, и все его черты по-звериному заострились. О нормальной еде и речи не шло - заклинателю под номером три-один-шесть приходилось питаться человечиной, крысятиной или - если повезет, - зайчатиной. Везло редко - варвары успели перебить почти всех животных в округе. Юноша костерил их почем зря, обзывая прожорливыми тварями и уродами, пересчитывая всю их родню вплоть до седьмого колена и кропотливо, словно собирая мозаику, наделяя прозвищем каждого внучатого племянника. Он прекрасно осознавал, что все эти усилия не имеют смысла, но так было легче бороться с неопределенностью... и страхом.
Нет, Саг не боялся местных жителей. Бойцы из них никудышные. Хочешь - сворачивай им шею, хочешь - отдирай плоть заживо, а хочешь - веселись добрых два часа, пока противник не упадет и не сдохнет от усталости. Словом, драться с варварами было просто. Со временем заклинатель стал относиться к ним так, будто они - всего лишь тупой скот. Нельзя сказать, что он сильно ошибался.